?
Правоохранительная деятельность в России: структура, функционирование, пути реформирования
Во второй части исследования проводится сравнение характеристик российской правоохранительной системы с характеристиками аналогичных организаций в других странах. Таким образом проблема представляется в макро-перспективе и в сравнительном аспекте. Для понимания специфики (моделей) и их сравнения используется описательная статистика численности и финансирования правоохранительных органов. Вариации этих показателей по странам соотносятся с другими экономическими показателями. Сходства и различия сочетаний по странам дают представление о политике в области правоохранительной функции. Во второй части представлена серия кейс-стади по правоохранительным реформам в Болгарии, Грузии, Казахстане, Польше и Чехии, которые демонстрируют, как особенности самого процесса реформирования сказываются на результатах реформы. Выясняется, что, во-первых, децентрализация полиции является одним из самых сложных этапов реформы. Она требует серьезных финансовых затрат и плотно увязана с сопутствующими реформами административно- территориального деления и с бюджетной реформой. Внешние обстоятельства, обычно присутствующие на ранних этапах реформы, а также негативное влияние стимулов, которые естественным образом возникают в ходе реформирования полиции в руководстве министерства внутренних дел, оказывают существенное влияние на успешность процесса децентрализации.
Во-вторых, радикальные кадровые решения, связанные с люстрацией, запретом на профессию и массовыми увольнениями сотрудников полиции, сами по себе к положительным результатам не ведут и должны дополняться более «мягкими» мерами, направленными на систематичную подготовку новых кадров. Изменение системы отбора и подготовки кадров становится необходимым условием долгосрочного успеха реформы в полиции.
В-третьих, изъятие у полиции непрофильных функций однозначно ведет к повышению качества ее работы. За полицией должны быть закреплены только задачи, непосредственно связанные с поддержанием общественного порядка и расследованием преступлений. За пределами очерченной этими функциями области полиция редко оказывается способна качественно выполнять возложенные на нее обязанности.
В-четвертых, текущая логика реформы, связанная с тем, чтобы частными мерами улучшить работу правоохранительной системы, зачастую идет вразрез с главными целями реформы полиции. Особенно это заметно в тех областях, реформа которых требует времени. Когда моментального решения проблем не удается достичь в связи с действием социальных факторов — как это, например, часто бывает в реформе следствия, где результаты реформы зависят, в том числе, от качества работы следователей, а их профессионализм невозможно повысить моментально — реформаторы будут склонны к тому, чтобы латать бреши в реформе на ходу, что может привести к фактическому откату реформы. Заметим, что единственный способ избежать такого отката — это продумывать всю реформу заранее, имея, впрочем, в виду, что на практике случайная политическая конъюнктура и действие внешних факторов могут оказать большее воздействие на приверженность реформатора к заявленной реформе, чем наличие у него заранее заготовленного плана реформы. Наконец, надо учитывать, что в основе систем оценки, используемых в постсоветских странах, лежит стремление контролировать деятельность полиции без привлечения к такому контролю самого общества, являющегося конечным потребителем полицейских услуг. В действительности единственная практически осмысленная реформа, связанная с оценкой деятельности полиции, состоит в том, чтобы производить такую оценку политически и ad hoc, в той или иной мере полагаясь на общественное мнение. Системы отчетности, строящиеся на оценке выполнения целевых статистических показателей, по сути, являются проявлением слабости внешнего общественного контроля над полицией. Единственным уместным средством повышения управляемости правоохранительными структурами следует считать повышение их прозрачности для общества, а не манипуляции с системой оценки.