Статья
Depth, brilliance, clarity: Andrey Anatolyevich Zaliznyak (1935–2017)
В сборнике рассматриваются различные аспекты грамматических отношений и аргументной структуры в языках Европы и Северной и Центральной Азии. В зависимости от языка авторы анализируют такие проблемы как: расщепление непереходности (баскский), образование каузативов (агульский), переходность и каузативы (корейский и японский), связь аспекта и квантификации (финнский и удмуртский), вершинное маркирование (атапаскские языки) и связь аргументной структуры с прагматикой (восточные диалекты хантыйского языка и хибе). Статьи, посвященные типологии аргументных свойств глаголов давания, типологии согласовательных систем, проблематике языковых союзов, пространственных отношений, ядерных аргументов и общей типологии грамматических отношений, базируются на анализе данных разноструктурных языков.
В статье исследуется значение др.-рус. памяти , оставленное под вопросом в статье о слове память в Словаре русского языка 11 - 17 вв. На основании материала письменных памятников и диалектов в статье предлагается определение значения слова памяти как "грудная часть животного/птицы".
The volume discusses how computational linguistic problems illustrate fundamental or applied issues in natural language processing, rather than individual languages or linguistic theory. Although this variety of the self-sufficient linguistic problem has always had a presence at linguistic contests, in the US and the other Anglophone countries it has become a primary feature, and its development is of eminent interest.
Статья посвящена описанию гебраизма тагаш в русской исторической лексикографии и этимологии и его контаминации с паронимическим тюркизмом тугаш. Свободный доступ к тексту не может быть предоставлен в связи с ограничениями по авторскому праву.
Настоящая статья посвящена диминутивным суффиксам существительных женского рода в современном македонском языке. Поскольку македонский язык обладает богатым инвентарем словообразовательных морфем, одно и то же значение зачастую может выражаться не одним, а сразу двумя и более разными способами. Так, диминутивные существительные от основ женского рода могут образовываться при помощи суффиксов -ка, -ца, -ица, -ичка, три из которых имеют праславянское происхождение (-ка, -ица, -ца), и один - суффикс -ичка - является более поздним образованием. Поскольку все перечисленные суффиксы синонимичны и могут сочетаться с основами одного типа, встает закономерный вопрос об их конкуренции. В ходе исследования нам удалось установить, что не все указанные суффиксы могут свободно сочетаться со всеми типами основ и их сочетаемость ограничена, в первую очередь, их морфонологическими свойствами. На основании этих ограничений складывается система взаимодействия суффиксов: суффикс -ка, в первую очередь, обслуживает основы, к которым не могут присоединяться суффиксы -ичка и -ица, а именно, основы на -ц и -ч, суффиксы -ичка и -ица обладают сходными свойствами и конкурируют, и суффикс -ичка вытесняет суффикс -ица, а суффикс -ца обслуживает лишь небольшой закрытый класс основ, восходящих к праславянский i-основам.
This paper is an overview of the so-called second genitive in Russian, a nominal form available for a minority of Russian nouns but widely used with these nouns in certain contexts. In many ways, the second genitive is a secondary case. Thus, it may always be substituted with a regular genitive form, while the opposite is not true. A major subset of the contexts where the second genitive may be used fits into what is known as a functional category of partitive, so this form is sometimes called Russian partitive. To a certain extent, indeed, the second genitive is the form with which the regular genitive may be substituted in partitive contexts. The analysis of the distribution of the second genitive shows, however, that the partitive meaning is not the only function of this form. Not less if not more widespread are uses in combinations with prepositions. These and other types of contexts should be taken into account to build a comprehensive picture of the category distribution and functional load.
Форму, основной функцией которой является выражение косвенных побуждений, называют императивом третьего лица, юссивом, или эксгортативом. При сопоставлении с прототипическим императивом (2-го лица), эта форма демонстрирует семантические и формальные сходства и отличия. В исследовании описываются формальные и функциональные модели юссива, а также его место в типологии смежных категорий, таких как императив и оптатив. Исследование выполнено на материале шести языков восточного Кавказа (арчинский, агульский, ахвахский, чеченский, ицаринский и кумыкский).from both formal and functional points of view.
Данная работа посвящена исследованию системы числительных адыгейского языка, уточнению и проверке выделенных в других работах морфосинтаксических классов (т.е. таких как, например, количественные числительные, кратные числительные и т. д.) и подклассов (т. е. разных группы числительных, образованных по единой морфосинтаксической модели).
Словарь–справочник содержит более 150 терминов и понятий, а также описание методов и средств разработки, применяемых в информационном поиске.
Может использоваться в качестве справочника по терминологии, существующим прикладным системам и средствам обработки текстовой и фактографической информации.
Для специалистов, занимающихся разработкой технологических решений и программных продуктов в области информационного поиска и извлечения фактографических данных из текстовой информации, а также в области семантического Веба.
Статья посвящена анализу критических очерков, статей и эссе итальянских писталей, литературных критиков и литературоведов (А. Моравии, И. Кальвино, Ф. Фортини, К. Кассола, К. Салинари), опубликованных в 50-ых гг. XX века в Италии (собранных в сборник ""Доктор Живаго", Италия, 1958", М.: Река времен, 2012 г.) - как реакция на публикацию в Италии романа Нобелевского лауреата по литературе - Бориса Пастернака - "Доктора Живаго".
The Incongruity Theory of Humor in its different forms states that the cause of laughter is the perception of something that violates our mental patterns and expectations. It seems particularly true of comic absurdity which is based on a deadpan violation of established norms of logic and convention. The current paper explores linguistic mechanisms that underlie the comic effects in the works of Mikhail Zoshchenko, one of the great satirists of Soviet Russia. Zoshchenko is well-known for his simplified writing style which imitates the language and mentality of “the simple people” while at the same time mocking the nascent Soviet officialdom and its demands for the popular accessibility of art. The paper considers Zoshchenko’s narrative through the prism of conventional implicatures (Grice 1961, Karttunen and Peters 1979, Horn 2004, Potts 2005, 2007), or meanings that are not directly stated in the utterances, but implied by the speaker; e.g. Even John solved the problem implies that it was it was not expected of John to solve it. In successful communication, implicit meanings form the shared background of conversational partners; violation of these shared norms may be used to create comical effect. One of the most conventionalized societal norms and one Zoshchenko most frequently violates is the value of human life and, hence, solemn attitude to death. The narrator in Zoshchenko’s stories repeatedly implies otherwise, thus creating a comical portrait of the mentality of Homo Soveticus. Consider a quote from “The story about a greedy dairy woman”: “So, her husband died. At first she probably took it lightly. - A-a, she thought – no big deal… But then she realized – yes, this is a big deal!... Eligible bachelors are not running around in bunches. And then, of course, she started grieving” (shift in emphasis; the cause for grief is not the husband’s death but its inconvenience for the surviving wife). The story “A restless old man” (about an old man who lives in a communal flat and falls into lethargic stupor taken by his family and neighbors for death and then after waking up really dies) is based on violating the same conventional implicature. Throughout the story the narrator implicitly creates the image of death as an inconvenient occurrence and of a deceased person as an unwanted piece of waste. The harshly comic effect is achieved by implicatures about the shallow emotional impact of death (“And then of course there is aggravation: because the room is small and here is a superfluous element”, “If my husband, this surviving idiot, ordered the hearse right away, then the wait for it would have only been three days”; “The summoned doctor reassured everybody that now the old man is bona fide dead”); by violation of semantic compatibility rules whereby the seemingly dead old man is alternately referred to as an animate being (“The dead man is lying and demanding the last tribute to be paid to him”, “The babysitter is afraid to be in the room where a dead person is living”) or inanimate object (“There is so little space that there is even nowhere to pile up the old man”; “I am going to pile him up in the hall, let him wait for the hearse there”).
В статье описываются закономерности реализации эмоциональных высказываний в диалогической и монологической речи. Основное внимание автора обращено на характерные признаки речи говорящего, находящегося в состоянии эмоционального напряжения, и на композиционно-прагматические особенности диалогического и монологического текста.
Сборник статей к 80-летию со дня рождения академика М.Л. Гаспарова
Анализ современного общества, пронизанного медиа, ведется с позиций этнометодологического подхода и представляет собой попытку ответа на кардинальный вопрос: что представляют собой наблюдаемые упорядоченности событий, транслируемых массовыми посредниками. Исследование ритуалов идет по двум основным направлениям: во-первых, в организационно-производственной системе медиа, ориентированной на постоянное воспроизводство, в основе которого лежит трансмиссионная модель и различение информация/неинформация и, во-вторых, в анализе восприятия этих сообщений аудиторией, представляющей собой реализацию ритуальной, или экспрессивной, модели, результатом которой является разделенный опыт. Это и означает ритуальный характер современных медиа.
В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010-2012 гг.
Представлены результаты кросскультурного исследования взаимосвязи социального капитала и экономических представлений у русских (N=150) и китайцев (N=105). Выявлены различия в социальном капитале и экономических представлениях русских и китайцев. В обеих группах социальный капитал позитивно взаимосвязан с «продуктивными» экономическими представлениями и большинство взаимосвязей схожи по своей логике, однако существуют и культурная специфика.
Человечество переживает смену культурно-исторических эпох, что связано с превращением сетевых медиа в ведущее средство коммуникации. Следствием «дигитального раскола» оказываются изменения в социальных разделениях: наряду с традиционным «имущие и неимущие» возникает противостояние «онлайновые (подключенные) versus офлайновые (неподключенные)». В этих условиях теряют значение традиционные межпоколенческие различия, решающим оказывается принадлежность к той или иной информационной культуре, на основе которой формируются медиапоколения. В работе анализируются многообразные последствия осетевления: когнитивные, возникающие при использования «умных» вещей с дружественным интерфейсом, психологические, порождающие сетевой индивидуализм и нарастающую приватизацию общения, социальные, воплощающие «парадокс пустой публичной сферы». Показана роль компьютерных игр как «заместителей» традиционной социализации и образования, рассматриваются превратности знания, теряющего свое значение. В условиях избытка информации самым дефицитным на сегодня человеческим ресурсом оказывается человеческое внимание. Поэтому новые принципы ведения бизнеса можно определить как менеджмент внимания.
В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010–2012 гг.
В работе проанализированы факторы выбора статуса занятости (на основе данных Российского мониторинга экономического состояния и здоровья населения 1994-2007 гг.). Проведенный анализ не отвергает предположение о вынужденном характере неформальной занятости. В работе также исследовалось влияние статуса неформально занятого на удовлетворенность жизнью. Показано, что неформально занятые, в среднем, более удовлетворены жизнью по сравнению с официально оформленными работниками.