Книга
Проблема «Я»: философские традиции и современность
Проблема «Я» – общее наименование обширного комплекса проблем, связанных с определением и самоопределением человека как действующего, мыслящего и чувствующего индивида, чье бытие неизбывно связано с социально-культурным контекстом в его исторической длительности. Авторы книги – философы, социологи, психологи и культурологи Франции, России и Украины – исследуют эти проблемы в их взаимной связи.
Книга адресована специалистам, но может быть с интересом и пользой прочитана широким кругом читателей, обладающих навыками медленного и вдумчивого чтения серьезной гуманитарной литературы.
Дана семиотическая, логическая и психологическая трактовка категории Я. Показано, что Я первоначально есть фантазия индивида о себе как самопологающем существе – познающем, действующем, переживающем. Эта фантазия, «знаковое Я», является иллюзией сознания. Фантазии о себе (прообразы Я во взаимоотношениях индивида с миром) способны становиться реальностью; это происходит тогда, когда они выступают в связке процессов, бессубъектных в своей изначальности.
Проблема “Я”, как принято считать, отсутствует в античной мысли. Однако вопрос, что есть человек, поднимается в греческой культуре довольно рано. Грек гомеровской эпохи называет себя autos (сам) и подразумевает под этим свое тело (soma). Платон первым поднимает вопрос о “самой”, истинной, природе человека вне связи с его телесным субстратом. У Платона впервые мы наблюдаем рождение представления о том, что истинная природа человека, понятая как априорно определенный способ организации/бытия души, имеет трансцендентные корни, а потому его учение о душе можно считать первым эскизом, прототипом целой череды позднейших теорий о самопознании и природе человеческого “Я”.
Проблема самопознания/самоузнавания (gnothi sauton) – одна из центральных тем философии В.В. Бибихина, которая может рассматриваться в плане развития онтологической герменевтики М. Хайдеггера. В исследовании анализируется неопубликованная рукопись курса лекций «Собственность. Философия своего», который читался в МГУ им. Ломоносова в 1993-1994 гг. Также привлекаются три книги автора – лекционные курсы в МГУ «Мир» (1989; изд.: Томск, 1995), «Узнай себя» (1990; изд.: СПб., 1998) и «Ранний Хайдеггер (1991, изд.: М., 2009). В этих работах получает интересное продолжение хайдеггеровский проект «феноменологической деструкции»: критический разбор традиционного арсенала античной онтологии и новоевропейской философии сознания (субстанциализм и субъективизм) на путеводной мысли вопроса о бытии и через новое прочтение древней мысли («Алкивиад I» Платона). Императив «Узнай себя» требует поставить вопрос о своем, самости – непосредственной априорной данности человеческого бытия («присутствия»). В определении своего у В.В. Бибихина первично не «приватное Я» (и его предметная отнесенность к вещам внутри мира), а отношение к целому миру, которое впервые способно породить субъект. В статье разбираются такие оригинальные понятия философии Бибихина, как «собственность», «мир», «захваченность».
Реализм Я связан с признанием существования Я как некоторой самостоятельной и независимой сущности – картезианского эго. Будучи разновидностью ментального реализма, он опирается на определенную феноменологию восприятия Я. Существуют две основные стратегии опровержения реализма Я. Первая стратегия основывается на редукционистском физикализме и научном материализме в селларовском понимании. Вторая стратегия, которую можно назвать лингвистической, имеет в качестве отправной точки соображения позднего Л. Витгенштейна по поводу грамматики местоимения «я». В статье исследуются сильные и слабые стороны лингвистического опровержения реализма Я.
Поиски русской философии собственного пути понимания Я выявляются в полемике Вл. Соловьева и Л. Лопатина. По Соловьеву, Декартом смешаны вместе чистый субъект мышления и эмпирический субъект, в результате чего появился «ублюдок» – духовная субстанция, которая совпадает и с чистым мышлением и с индивидуальным существом. На самом же деле, полагает Соловьев, нет повода приписывать субъекту сознания другой реальности, кроме «феноменологической». Соловьев не допускает самотождественного бытия единичных существ, которым якобы нужно «отдать сознания в частную или общинную собственность». Здесь у него можно усмотреть выпад против позитивистского индивидуализма и славянофильской общинности. Лопатин довольно убедительно защищает Декарта и критикует «феноменизм» Соловьева. В частности, он замечает, что дихотомия Соловьева – «эмпирическая личность» и «чистый субъект мышления» – не исчерпывает всех возможностей, и он предлагает третий (близкий Лейбницу) вариант понимания Я как субъективного сознания, «присутствующего на всех ступенях душевного роста». Вопрос Соловьева о сознании как «собственности» был эксплицирован следующим поколением философов. Так, С.Н. Трубецкой рассматривает Я как «потенциальное всеединство сознания, некоторое соборное сознание, постепенно развивающееся в познании». Линию Лопатина в известной мере продолжает Н. Лосский. Относительные итоги дискуссии подводит Г. Шпет в работе «Сознание и его собственник», где утверждается, чтоЯ имеет свою особую «общность», которая достигается не путем «обобщения», а путем «общения».
Статья посвящена попыткам привести доводы в пользу тезиса Деннета, в соответствие с которым обладание языковой способностью конституирует особый присущий только человеку тип сознания.
Элементы саморефлексии Я по поводу и в связи с переживанием гармонии или дисгармонии человека и природной среды относятся к начальным этапам формирования философского протосознания и культуры как таковой. Как бы то ни было, но эпоха Нового времени выделила эти мотивы в самостоятельное и ярко выраженное направление в философии и связало его с романтизмом. В романтизме обнаружили себя многие мотивы, ставшие впоследствии заглавными темами европейской философии ХХ и XXI веков. Представления о романтизме XIX века сегодня невозможны без переосмысления роли Генри Дэвида Того (1817-1862) - американского философа, писателя, натуралиста и социального утописта, актуальность идейного наследия которого возрастает с каждым десятилетием. Для романтиков раннего XIX века символизм стал элементом так называемой «органической формы», присущей всему романтическому видению мира. Глубина, подвижность, неисчерпаемость символа открывали воодушевляющие перспективы для воссоздания динамичной вселенной, которая, по сути, была тождественна душе романтического наблюдателя и созерцателя. Символизм Торо, как, впрочем, и большинства романтиков, имел два аспекта – гносеологический и онтологический. Романтизм Торо и американских трансценденталистов, с одной стороны, и взгляды современных неоромантиков, с другой, образуют некий новый синтез, своего рода философский натурализм (экологизм), соединяющий в себе культ дикого природного начала с обоснованием одиночества и «позитивного уединения».
Концепция индивидуальной души Плотина с трудом поддается однозначной интерпретации. С одной стороны, мы можем описать ее с помощью распространенной формулировки: душа – это пленница тела. Определяя душу как источник жизни, и указывая на ее первичность по отношению к телу, Плотин прямо говорит, что «...Душа человека – это и есть сам человек» (IV.7.1). С другой стороны, такое прочтение приводит нас к противоречию со многими другими частями учения Плотина. Так, например, в трактате «Что есть животное, а что – человек» (I.1), Плотин призывает рассматривать человека именно как «сопричастность» (συναμφότερον).
В данной статье представлен анализ трактата IV.8 «О нисхождении души в тела». Согласно некоторым фрагментам трактата (напр.: IV.8.3. 24-26; IV.8.5. 35-37; 4.8.6. 1-3 и др.) индивидуальная душа может быть интерпретирована как «напряжение» или «место встречи» двух противоположностей – интеллигибельного мира и телесного космоса. При таком рассмотрении человеческое «Я» находится между Сциллой и Харибдой несуществования: существует как «опасность», пусть и благодатная, раствориться в мировой Душе и вернуться к Уму, так и угроза окончательного забытия своего божественного происхождения в «ловушках» чувственности. Принимая во внимание этот факт, выгодным герменевтическим ходом может оказаться обращение к идее «напряженной гармонии» Гераклита. Напряженная гармония, скрывающаяся в природе (B123 DK), может быть обнаружена в борьбе противоположностей (B48; 51; 57 DK), перманентной войне, определяющей все (B53 DK). За этой борьбой и обнаруживается универсальный закон – λόγος – синоним παλίντονος ἁρμονίη (B93 DK).
В трактате IV.8 Плотин несколько раз напрямую ссылается на Гераклита и, как показывают некоторые исследователи, Плотин был хорошо знаком с философией эфесца. Стиль аргументации Плотина и его концепция двойственной природы индивидуальной души позволяет нам обратиться к идее Гераклита о напряженной гармонии, как к своеобразному «методу», используемому Плотином. Так или иначе, такой ход выглядит интересной и многообещающей герменевтической практикой, позволяющей нам лучше понять идею Плотина об индивидуальной душе.
Исследование выполнено в рамках проекта ТЗ № 50. 0. Проблема «Я»: философские традиции и современность (ЦФИ НИУ ВШЭ, 2011).
В современных философских исследованиях проблема существования единого человеческого Я предстает как проблема возможности сочетания различных образов Я, каждый из которых представляет собой некий способ видения того или иного аспекта реальности, способ реагирования на ту или иную жизненную ситуацию. Принято считать, что нормальная идентичность представляет собой единство Я-образов, а кризис идентичности в современном обществе обусловлен «переизбытком» Я-образов, усложняющим задачу их связывания и упорядочивания. Далее мнения философов расходятся: одни утверждают, что изобилие Я-образов сметает всякую идентичность, другие – что задача их отбора и связывания воедино становится более сложной и интересной, а обретаемое в результате ее решения нормальное Я – более полным и многогранным. Но нормальна ли «нормальная идентичность»? Не является ли так понятая норма основанием кризиса идентичности? Что есть Я, призванное выбирать и объединять идентичности? Подборка идентичностей, которая определяется уже не Я, а иным (природой, социумом, культурой), и которая далее преобразуется под влиянием этих же факторов во все новые и новые подборки. Остается ли здесь место для устойчивого Я? Не является ли «лабиринт идентичностей» всего лишь закоулком более обширного – юмовского – лабиринта? Цель статьи – реконструировать этот лабиринт как общее проблемное поле целой философской традиции, понять его структуру и наметить план выхода.
В статье ставится задача реабилитации когито, обвиненного в двойном грамматическом преступлении - предикативной трактовке существования и субстантивизации Я. Обосновывается вывод о том, что условием адекватной реконструкции картезианского когито является допущение не сводимого ни к публичному, ни к перспективному метода идентификации - идентификации в перспективе первого лица.
Книга представляет собой сборник трудов IV Всемирной конференции «Интеркультурализм. Значение и идентичность», прошедшей в Праге, 8-10.03.2011.
В статье рассматриваются закономерности номинации межличностного статуса коммуникантов в типологии дискурса межкультурной коммуникации, в зависимости от уровня профессиональной компетенции субъектов дискурса (по шкале «наивный/научный (специальный)»).
В статье рассматриваются условия или предпосылки овладения языком и культурой. Вслед за Г. Г. Шпетом, А. А. Ухтомским, М. Хайдеггером, Н. А. Бернштейном и В. В. Бибихиным, автор называет их доопытным началом. Такое «начало» рассматривается как непосредственная интеллигибельная интуиция, душевный интеграл, недифференцированное единство: понимаю, мыслю, могу. Непосредственность начала не означает его примитивности. Путь развития неопосредованного доопытного начала есть его дифференциация, осуществляющаяся в совокупном действии, в слиянном общении, благодаря которым строятся многообразные формы опосредованного культурой поведения. Развитие последних затрудняет непосредственность восприятия и понимания мира, общения с себе подобными, но и обогащает эти акты. Чередование и взаимодействие непосредственности и опосредованности рассматривается как непременное условие человеческого развития и продуктивной деятельности. Автор ставит под сомнение принятое в культурно-исторической психологии разделение психических функций на натуральные, низшие; и культурные, высшие.
Публикации участников Международной научной конференции охватывают широкий спектр психологических проблем, касающихся разных аспектов существования человека в современной реальности. Обсуждаемые темы касаются проблем развития субъекта в круге событий современной реальности: социализации и стратегий жизненного пути; трансформации коммуникативных, этнокультурных, гендерных, морально-нравственных, этических, эстетических, экзистенциональных, профессиональных, семейных и других аспектов взаимодействия личности с современной реальностью и связанных с ними трансформациями процессов смысло- и целеполагнания, социокультурных прецедентов и образцов для идентификации; построения жизненных проектов и процессов автобиографирования; преодоления жизненных кризисов; становления индивидуального жизненного стиля и построения индивидуальных жизненных стратегий; внутреннего пространства жизни субъекта, самодетерминации и личностной свободы; внутриличностых экзистенциальных феноменов и др.
В статье выявляются и обосновываются различия между субъектным и событийным подходом в психологии жизненного пути личности. Раскрывается позиция подходов в отношении ключевых проблем психологии жизненного пути: детерминации и самодетерминации, времени жизни личности, жизненного развития и зрелости. Намечаются возможные перспективы взаимодействия и интеграции подходов.
В сборнике размещены материалы Международного «круглого стола» «Законодательная дефиниция: логико-гносеологические, политико-юридические, морально-психологические и практические проблемы», состоявшегося в г. Черновцы 21–23 сентября 2006 года.
Коммуникация как способ определения и коллективных интересов играет существенную роль в процессах нормотворчества. Успешность коммуникации между народом и властью, всеми субъектами политико-правовой организации общества зависит от понимания их друг другом и развитого правосознания всех участников коммуникации.
Публикация перевода главы из книги «Мужественность в Америке: Культурная история», написанной американским социологом Майклом Киммелом.
Анализ современного общества, пронизанного медиа, ведется с позиций этнометодологического подхода и представляет собой попытку ответа на кардинальный вопрос: что представляют собой наблюдаемые упорядоченности событий, транслируемых массовыми посредниками. Исследование ритуалов идет по двум основным направлениям: во-первых, в организационно-производственной системе медиа, ориентированной на постоянное воспроизводство, в основе которого лежит трансмиссионная модель и различение информация/неинформация и, во-вторых, в анализе восприятия этих сообщений аудиторией, представляющей собой реализацию ритуальной, или экспрессивной, модели, результатом которой является разделенный опыт. Это и означает ритуальный характер современных медиа.
В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010-2012 гг.
Представлены результаты кросскультурного исследования взаимосвязи социального капитала и экономических представлений у русских (N=150) и китайцев (N=105). Выявлены различия в социальном капитале и экономических представлениях русских и китайцев. В обеих группах социальный капитал позитивно взаимосвязан с «продуктивными» экономическими представлениями и большинство взаимосвязей схожи по своей логике, однако существуют и культурная специфика.
Человечество переживает смену культурно-исторических эпох, что связано с превращением сетевых медиа в ведущее средство коммуникации. Следствием «дигитального раскола» оказываются изменения в социальных разделениях: наряду с традиционным «имущие и неимущие» возникает противостояние «онлайновые (подключенные) versus офлайновые (неподключенные)». В этих условиях теряют значение традиционные межпоколенческие различия, решающим оказывается принадлежность к той или иной информационной культуре, на основе которой формируются медиапоколения. В работе анализируются многообразные последствия осетевления: когнитивные, возникающие при использования «умных» вещей с дружественным интерфейсом, психологические, порождающие сетевой индивидуализм и нарастающую приватизацию общения, социальные, воплощающие «парадокс пустой публичной сферы». Показана роль компьютерных игр как «заместителей» традиционной социализации и образования, рассматриваются превратности знания, теряющего свое значение. В условиях избытка информации самым дефицитным на сегодня человеческим ресурсом оказывается человеческое внимание. Поэтому новые принципы ведения бизнеса можно определить как менеджмент внимания.
В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010–2012 гг.