Книга
Константин Павлович
Настоящая книга - первая столь подробная и вышедшя после 1917 года биография цесаревича Константина.
Великий князь Константин Павлович (1779—1831), сын убитого заговорщиками императора Павла I и брат Александра I, он мечтал вести жизнь частного человека, отказался от императорской короны даже тогда, когда вся Россия присягнула ему. К чему это привело, известно. Восставшие на Сенатской площади кричали «ура!» Константину и... Конституции (кажется, считая последнюю женой великого князя). Во время восстания в Польше Константин Павлович также сыграл не самую завидную роль, а вскоре после побега из Царства Польского скончался.
Обзор дневника, который в 1803-1804 гг. вела императрица Елизаветы Алексеевны, биографических обстоятельств, при которых он создавался, и историко-культурной перспективы.
В статье рассматриваются основные формы вставных рассказов в книге «Альгамбра» Ирвинга. История является жанром с наименее четкими формальными признаками. Анекдот представляет собой поучительный случай с участием исторических лиц и точной локально-временной отнесенностью. Легенда строится по законам волшебной сказки и становится главной формой романтического повествования.
Рассматривается эволюция основных тенденций построения текста литературной легенды в 19 веке, представляющая собой процесс перехода от стилизации фольклорных и агиографических источников к их сознательному пародированию.
Рассматриваются жанровые разновидности вставных рассказов в книге «Альгамбра» В. Ирвинга. История является наименее определенным в жанровом отношении рассказом в рассказе; анекдот тяготеет к историчности и назидательности; легенда ближе всего к сказке.
В наше время слова "миф" и "мифология" весьма часты в идеологических высказываниях. Мы являемся свидетелями того, как по идущим из глубины веков архаическим моделям в современной политике и идеологии воссоздаются старые мифы в новых социальных и национальных оболочках. Здесь встречаются мифология спонтанная, идущая снизу, со всеми входящими в нее комплексами национального самоощущения (исключительности, ущемленности) и мифология "искусственная", конструируемая с идеологическими и политическими целями внутри отдельных интеллектуальных или властных групп. Двадцатый век показал, к каким чудовищным последствиям приводит их реализация на практике.
Для студентов, преподавателей, специалистов, занимающихся этой тематикой.
Статья посвящена истории паспортов и паспортного режима в России XVIII - начала ХХ века.
В сборнике представлены статьи участников I Всероссийского научно-практического симпозиума с международным участием «Культура конфликта во взаимодействии власти и гражданского общества как фактор модернизации России». Показывается, что в настоящее время публичная политика возрождается в пространстве конфликта, а публично-политическое участие граждан и структур гражданского общества становится одним из важных механизмов политического управления конфликтом.
Рассматриваются функции мотива женско-мужской травести в легендах Герцена, Келлера, Франса, основанных на житиях византийских святых.
Анализ современного общества, пронизанного медиа, ведется с позиций этнометодологического подхода и представляет собой попытку ответа на кардинальный вопрос: что представляют собой наблюдаемые упорядоченности событий, транслируемых массовыми посредниками. Исследование ритуалов идет по двум основным направлениям: во-первых, в организационно-производственной системе медиа, ориентированной на постоянное воспроизводство, в основе которого лежит трансмиссионная модель и различение информация/неинформация и, во-вторых, в анализе восприятия этих сообщений аудиторией, представляющей собой реализацию ритуальной, или экспрессивной, модели, результатом которой является разделенный опыт. Это и означает ритуальный характер современных медиа.
В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010-2012 гг.
Представлены результаты кросскультурного исследования взаимосвязи социального капитала и экономических представлений у русских (N=150) и китайцев (N=105). Выявлены различия в социальном капитале и экономических представлениях русских и китайцев. В обеих группах социальный капитал позитивно взаимосвязан с «продуктивными» экономическими представлениями и большинство взаимосвязей схожи по своей логике, однако существуют и культурная специфика.
Человечество переживает смену культурно-исторических эпох, что связано с превращением сетевых медиа в ведущее средство коммуникации. Следствием «дигитального раскола» оказываются изменения в социальных разделениях: наряду с традиционным «имущие и неимущие» возникает противостояние «онлайновые (подключенные) versus офлайновые (неподключенные)». В этих условиях теряют значение традиционные межпоколенческие различия, решающим оказывается принадлежность к той или иной информационной культуре, на основе которой формируются медиапоколения. В работе анализируются многообразные последствия осетевления: когнитивные, возникающие при использования «умных» вещей с дружественным интерфейсом, психологические, порождающие сетевой индивидуализм и нарастающую приватизацию общения, социальные, воплощающие «парадокс пустой публичной сферы». Показана роль компьютерных игр как «заместителей» традиционной социализации и образования, рассматриваются превратности знания, теряющего свое значение. В условиях избытка информации самым дефицитным на сегодня человеческим ресурсом оказывается человеческое внимание. Поэтому новые принципы ведения бизнеса можно определить как менеджмент внимания.
В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010–2012 гг.
В работе проанализированы факторы выбора статуса занятости (на основе данных Российского мониторинга экономического состояния и здоровья населения 1994-2007 гг.). Проведенный анализ не отвергает предположение о вынужденном характере неформальной занятости. В работе также исследовалось влияние статуса неформально занятого на удовлетворенность жизнью. Показано, что неформально занятые, в среднем, более удовлетворены жизнью по сравнению с официально оформленными работниками.