Статья
Константин Леонтьев на пороге Оптиной пустыни
Константин Леонтьев прожил очень сложную, наполненную событиями и чувствами жизнь. Это был человек невероятно свободного независимого ума и при этом строго православным исповедующим «византийское, филаретовское, оптинское православие». Леонтьев сменил множество профессий, был врачом, консулом, цензором, помещиком, публицистом и под конец жизни стал монахом, но он всегда оставался искателем истины, «с редким любопытством принимая испытания и перемены». Успеха в жизни Леонтьева не было, не удалась ни карьера врача, ни дипломата, ни литератора. Многие его художественные произведения оставались без рецензий и критиками были незамечены, статьи не печатали, не было ни материального благополучия, ни любви, ни семейного счастья. Леонтьев женился рано на полуграмотной мещанке, впавшей в слабоумие, и философ, прежде всего ценивший «красоту для всего в мире» терпел «грязь жены», в то время как душа его требовала «поэзии".
В сборнике объединены статьи и материалы, которые были представлены на международном научно-образовательном семинаре «Eschatos: Философия истории в контексте идеи «предела»» (Одесса, сентябрь-октябрь 2011 г.). В обсуждение были вовлечены историки, философы, культурологи Украины, России, Израиля, Франции, Узбекистана. В сборнике представлены исследования концепций разрыва времени в поздней античности, средневековье и в наше время. Отдельным блоком представлены материалы круглого стола по проблеме «интеллектуальной контрабанды». Семинар и данный сборник посвящены памяти выдающегося одесского историка П.М. Бицилли.
Для широкого круга гуманитариев, интересующихся проблемами теоретической истории, философии истории, места исторического знания в современном мире.
Немецкий философ и писатель Эрнст Юнгер (1895-1998) известен прежде всего как автор политико-философского манифеста «Рабочий» (1932) и как теоретик «консервативной революции», оказавший известное влияние на М.Хайдеггера. Поздний период творчества Юнгера, однако, практически не представлен ни в переводах, ни в научно-исследовательской литературе. Между тем он серьезно скорректировал свои политические и мировоззренческие позиции после Второй мировой войны, во многом способствуя критике модерна и поиску новых направлений европейской мысли в 1950-1960-е гг. В статье предпринята попытка анализа философских идей Юнгера в эссе «У стены времени» (1959), для которого характерны вопросы о конце истории, возможности преодоления нигилизма и свободе творческого человека в эпоху глобальной техники.
Книга посвящена одной из центральных проблем современной философии — социокультурному кризису рубежа XIX—XX в. Читателю предлагается ретроспектива подходов к осмыслению этого культурного феномена: русские философы — представители русской идеалистической философии и религиозного ренессанса, русские писатели и искусствоведы размышляют о природе, причинах и последствиях социокультурного кризиса в контексте истории, судьбы и предназначения России.Для студентов и преподавателей вузов, специалистов в областифилософии, культурологии, социологии, истории, а также для широкого круга читателей, интересующихся историей русской и мировой культуры. Обо всём этом и не только в книге
В сборнике представлены материалы международной научной конференции «Может ли история быть объективной?», состоявшейся на Историческом факультете Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова 2 декабря 2011 г.
Сборник рассчитан на историков, преподавателей и студентов исторических специальностей, на всех интересующихся историей.
Преподавание отечественной истории в техническом университете предлагается основывать на историософской концепции, предполагающей включение России во всемирно-исторический процесс, понимаемый как формирование и взаимодействие обществ, относящихся к четырем типам исторического развития. Характеристика различных периодов истории нашего отечества по линии Восток-Запад-Россия должна стать результатом творческого анализа студентами исторического материала.
Традиционно негативная оценка понятия «субъективного» вытекает из нашего недавнего прошлого. Между тем историк субъективен, когда ставит исследовательскую задачу и формулирует вопросы, когда выбирает методы анализа, когда этот анализ проводит, когда в его результате создает свои собственные – сугубо субъективные – интерпретации прошлого. Историк субъективен и тогда, когда излагает результаты своего исследования. Ведь он вкладывает тот или иной – опять-таки субъективный – смысл не только в масштабные теории, но даже в слова, которыми пользуется, в свою терминологию и тем более в метафоры, которыми так богата речь гуманитария. Разумеется, в субъективности профессионального историка нет ничего общего с произволом. Его личные предпочтения во многом определяются внешними обстоятельствами, а особенности его исследовательского почерка вписываются в строгие нормы, выработанные профессиональным сообществом. Но ни то, ни другое не «нейтрализуют» его субъективность, не освобождают его от нее. И никакие «твердые факты» в любых мыслимых количествах этого тоже не делают.
Анализ современного общества, пронизанного медиа, ведется с позиций этнометодологического подхода и представляет собой попытку ответа на кардинальный вопрос: что представляют собой наблюдаемые упорядоченности событий, транслируемых массовыми посредниками. Исследование ритуалов идет по двум основным направлениям: во-первых, в организационно-производственной системе медиа, ориентированной на постоянное воспроизводство, в основе которого лежит трансмиссионная модель и различение информация/неинформация и, во-вторых, в анализе восприятия этих сообщений аудиторией, представляющей собой реализацию ритуальной, или экспрессивной, модели, результатом которой является разделенный опыт. Это и означает ритуальный характер современных медиа.
В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010-2012 гг.
Представлены результаты кросскультурного исследования взаимосвязи социального капитала и экономических представлений у русских (N=150) и китайцев (N=105). Выявлены различия в социальном капитале и экономических представлениях русских и китайцев. В обеих группах социальный капитал позитивно взаимосвязан с «продуктивными» экономическими представлениями и большинство взаимосвязей схожи по своей логике, однако существуют и культурная специфика.
Человечество переживает смену культурно-исторических эпох, что связано с превращением сетевых медиа в ведущее средство коммуникации. Следствием «дигитального раскола» оказываются изменения в социальных разделениях: наряду с традиционным «имущие и неимущие» возникает противостояние «онлайновые (подключенные) versus офлайновые (неподключенные)». В этих условиях теряют значение традиционные межпоколенческие различия, решающим оказывается принадлежность к той или иной информационной культуре, на основе которой формируются медиапоколения. В работе анализируются многообразные последствия осетевления: когнитивные, возникающие при использования «умных» вещей с дружественным интерфейсом, психологические, порождающие сетевой индивидуализм и нарастающую приватизацию общения, социальные, воплощающие «парадокс пустой публичной сферы». Показана роль компьютерных игр как «заместителей» традиционной социализации и образования, рассматриваются превратности знания, теряющего свое значение. В условиях избытка информации самым дефицитным на сегодня человеческим ресурсом оказывается человеческое внимание. Поэтому новые принципы ведения бизнеса можно определить как менеджмент внимания.
В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010–2012 гг.