Глава
The Other Origin of the Work of Art
This article argues that the origin of the work of art is not some kind of “happening of truth” (Heidegger); rather, it is what the Greeks call “improvisation”—that is, not simply free play, but far more self-schematization.
Несмотря на то, что Г. Зиммеля по праву можно считать одним из основоположников социологии искусства, едва ли наберется много примеров работ в этой области, которые содержали бы подробный анализ его подхода и попытку его интеграции в современный исследовательский контекст. Между тем Зиммель интересен и актуален тем, что задает рамки для осмысления искусства модерна, с принципами восприятия которого или с их преодолением до сих пор работают современные практики и теоретики искусства. Задача этой статьи состоит в том, чтобы прояснить ключевые аспекты концепции эстетики Зиммеля и ее границы, показать, как она может быть применима к исследованию современных кейсов (на примере Государственной Третьяковской галереи на Крымском валу) и как соотносится с подходами в области социологии искусства, которые разрабатываются в настоящий момент.
В этой статье представлена трактовка концепции смысла мира раннего Витгенштейна периода «Логико-философского трактата». Что делает физический факт убийством или молитвой? Витгенштейн полагал, что сами факты не имеют отношения к смыслу, иначе говоря, к этике. Сами по себе они случайны. Необходима лишь их логическая структура. Сфера необходимого, или неслучайного, есть сфера эстетики. Ей принадлежит логика, а также этика как сфера видения мира с точки зрения должного. Эстетика находится за пределами мира и не может быть высказана.
What is the origin of language? For Levinas, from Aristotle to von Humboldt, the tradition of Western metaphysics has understood language as a representation of reality, going beyond or transcending experience. In this way, language is a metaphor that substitutes for experience—and all language is originally metaphorical. Experience however, is essentially inexpressible—for it not only transcends language, but it does so because experience is always experience of the other, of that which remains infinitely other. And language reminds us of its failure (a failure which Derrida sees, ironically, as a success) to express this other by maintaining a trace of the inexpressible in every expression—and metaphor is failure of expression par excellence. But what is the origin of this original failure? In fact, it can be found in the way in which language makes metaphors (which is the way in which it makes itself, transcends itself, substitutes for itself, becomes other than itself). For as Aristotle reminds us: metaphor-making (indeed, all language, every word and deed) is poiēsis—and the origin of poiēsis is improvisation. If we have, however, discovered the origin of language in improvisation—but what is that?
Данная работа посвящена главным образом поиску места этического в философии раннего Л.Витгенштейна. Поскольку проблема этики в «Логико-философском трактате» неразрывно связана с темой логики, её ролью в языке, её отношением к миру, рассмотрение основного вопроса предваряется подробным анализом понятия логического пространства и объекта у Витгенштейна. Важным здесь оказывается то, что логика трансцендентальна по отношению к миру. Иначе говоря, логическая структура необходима. Однако она может быть лишь показана. Оба эти обстоятельства существенны и для этического. В завершение рассматривается отношение эстетики, определяемой как видение мира с точки зрения необходимого, к логике и этике.
Каталог содержит более 150 аннотаций книг, периодических изданий, альманахов изданных Институтом философии РАН. Представленные работы охватывают исследования по истории российской, западной и восточной философии, этики и эстетики, эпистемологии и синергетики, социальной и политической философии, и пр.
A largely unquestioned assumption of (musical) aesthetics holds that art should imitate nature or try to reproduce in its own sphere the effects of natural beauty on the perceiver. The paper introduces a third dimension of the concept of beauty: 'cultural beauty', designating objects of art which have aesthetic value because of their relation to the culture we live in.
The close conceptual tie between music and nature originated in the aesthetic debates of the 18th century. Even Adorno is still indebted to this basic tenet of romanticism. Compositions by Ives (Central Park in the Dark) and Cage (Concert for Piano) negate this close connection between music and nature as a place of order: They relate to the world we live in and mirror its fragmentary, chaotic reality. Therefore, only if we take them to have cultural beauty, may we understand them properly.