?
Методологический вызов. Где границы применимости методов? Каковы критерии их эффективности?
Четкое распределение методов по количественным и качественным «коробочкам» подходит лишь для небольшого числа простейших и устоявшихся инструментов. Подобное разделение отнюдь не просто применить по отношению ко все большему количеству новых средств исследований. Нередко это составные инструментарии. Тут наготове новая модная «коробочка» под название «смешанные методы». Однако комплексные образования – это вовсе не смеси. Их эффективность достигается за счет структурных возможностей, а отнюдь не простого перемешивания исходных компонентов. Более того, постоянно умножающиеся принципы исследовательских новаций не ограничиваются ни качеством, ни количеством, а связываются с чем-то иным за пределами дихотомии качество – количество. Таковы, например, фактически конфигуративный качественный сравнительный анализ (QCA) или лейпхартовский сравнительный анализ паттернов (конфигураций) демократического правления. Методологические области подвластны дивергенции и конвергенции. Они могут освобождаться от «ошибочных» отклонений и сжиматься в единый и «подлинный» набор алгоритмов. Это проявление методологического монизма или, в его радикальных версиях, – методологического ригоризма. Однако они могут также охватывать альтернативные исследовательские возможности. Это будет уже методологический либерализм или плюрализм. Авторы толкуют свой методологический подход как демократический. Это больше, чем пышная политическая аналогия. Современная демократия соединяет всякого рода способы правления, чтобы сделать их подходящими (good enough) для подотчетной и инклюзивной управляемости. Равным образом развитые методы нынешней поры сводят воедино познавательные возможности, чтобы сделать их подходящими для валидных и целостных исследований. Как современные демократические практики и соглашения стали лишь недавним обретением, так нынешние междисциплинарные и трансдисциплинарные методы только формируются в виде попыток сделать научное исследование достаточно полным и надежным. И современная демократия, и трансдисциплинарность – скорее наша нынешняя надежда, чем устоявшийся эталон. Авторы воспринимают целостное пространство методологии как единство трех основных областей – пересекающихся, но вместе с тем отчетливых. Это математика, морфология и семиотика. Они сложились вокруг неизменных фундаментальных принципов. Их обыденные и преходящие проявления предстают в виде методологических подходов и парадигм, не говоря уже об установках и приемах отдельных школ мысли и исследования. Математический органон объединяет относительно целостную область. Морфологический и семиотический органоны только частично охватывают набор отраслей, разделов и отдельных опытов, которые зачастую не согласуются друг с другом. Задача в том, чтобы преодолеть сохраняющуюся отчужденность и наметить единые принципы общей или «чистой» (Моррис) семиотики, а также морфологии. Принципы органонов коренятся в наших исходных сенсориумах и прочих когнитивных способностях. Одни порождены чувством меры, ряда и количества и создают математический органон. Другие связаны с нашим восприятием форм, обликов и конфигураций. Они формируют морфологический органон. Наконец, следующие усиливают наши способности воссоздавать и открывать смыслы в нашем взаимодействии с миром и друг другом. Они служат созданию семиотического органона. Ориентиры для выделения трихотомической структуры органонов наметили И. Кант, Ч.С. Пирс и другие выдающиеся умы. Соблазнительно провести аналогию между данной трихотомией и нынешним грубым различением количественных, качественных и «смешанных» методов. Критически проверить эту аналогию, выявить действительные сходства, различия и прочие соотношения между морфологией и конфигуративными методами, семиотикой и качественными методами – дело последующих исследований. Это тем более так, поскольку было бы преждевременно ожидать быстрой интеграции целостных областей морфологии или семиотики. Более прагматично сосредоточиться на консолидации отдельных ключевых ядер. В их числе – преобразование неоинституционалистских парадигм в морфологические, соединение биологических и лингвистических морфологий, а также развитие биосемиотики и биополитики.