Глава
Место как палимпсест: от новой культурной географии к мифогеографии
В культурной географии место как понятие формируется в ходе культурного поворота (cultural turn) в 1970-е – 1980-е годы. В течение длительного времени до этого место считалось географами термином, находящемся «в тени» понятий «пространство», «регион» и «ландшафт».
Место как понятие, таким образом, возникает тогда, когда «пространство» начинает ассоциироваться с классическими позитивистскими географическими подходами: новое понятие конструируется в рамках новой культурной географии и гуманистической географии как альтернатива абстрактному и измеряемому пространству. Место очеловечено и задаётся, прежде всего, как нечто, выделяемое из понимаемого так пространства человеком – ‘meaningful location’.
В книге
Результатом нашей работы можно считать выделение ряда свойств 1) места, 2) не-места и 3) пустоты, которые благодаря их системному рассмотрению позволили не только уточнить характеристики каж- дого (≪если пустоты обладают трансфункциональным характером, что мы можем сказать про не-места?≫), но и предложить аналитическую схему по различению типов локальностей на базе двух дихотомий ≪смысл≫ — ≪текстура≫.
Работа посвящена феномену двойных семантических ролей (конечная точка — место, цель — причина), заполняющих одну глагольную валентность и вызывающих вариативность выражения данной валентности именной группой в винительном или предложном падежах. Делается попытка выделить классы глаголов, для которых подобная вариативность характерна в исходных значениях, а также рассмотреть, что происходит с возможностью вариативности при метафорическом переносе. Кроме того, делается попытка обобщить, какого рода модификации возникают при выражении валентности той или иной семантической ролью. Результаты исследования показывают, что двойные семантические роли и вызываемая ими конкуренция винительного и предложного падежей свойственны в первую очередь глаголам каузированного перемещения, которые в исходном значении принадлежат к пограничным семантическим классам, совмещающим разные компоненты значения (перемещение и размещение, перемещение и деформацию, перемещение и создание образа). Выделяются некоторые семантические особенности реализации двойных ролей, общие для всех глаголов каузированного перемещения. Например, реализация роли места требует, чтобы релевантная валентность выражалась существительным со значением пространства или большой поверхности, но не контейнера (спрятаться в парке); реализация роли конечной точки требует, чтобы эта валентность выражалась существительным со значением контейнера или небольшой поверхности (спрятать в банку, положить на подставку); контекст целенаправленных действий способствует выражению роли конечной точки, контекст нецеленаправленных — роли места; прошедшее время и совершенный вид у глагола, т. е. значение результата, коррелируют с ролью места. Двойные роли в переносном значении присутствуют в первую очередь у глаголов, у которых развилось новое «виртуальное» значение (положить в Интернет / в Интернете). В целом двойные роли гораздо более характерны для исходных значений глагола, чем для переносных, поскольку в процессе семантической деривации семантическая неопределенность, свойственная исходным значениям, сменяется семантической специфицированностью, которая требует единой роли от каждого актанта и, соответственно, отсутствия морфосинтаксической вариативности.
В монографии сделана попытка решения одной из важнейших задач географии – создания комплексных географических характеристик. Проведен историко-географический и методологический анализ; разработана и представлена авторская концепция комплексных географических характеристик, основанная на внедрении доминантного мышления в географию. Большое внимание уделено рассмотрению географических реальностей с позиций семиологии, теории и практики мифологии. Создание и трансформация комплексных географических характеристик мест представлено как бесконечный процесс семиозиса пространственных мифов, создания множественных реальностей мест. Теоретические положения книги проиллюстрированы примерами созданных реальностей городов, районов, сёл и деревень Карелии.
Монография предназначена для специалистов географических и гуманитарных специальностей, а также всех интересующихся вопросами интерпретации пространственных представлений.
Критические отклики на работы Б.В.Дубина и его коллег в большинстве своем оставляют за пределами внимания проект социологии культуры. Систематическое обсуждение реализованного в этих работах подхода к изучению культуры, связанного исследованиями Б.В.Дубина и Л.Д.Гудкова в области социологии литературы, позволило бы по мысли автора данной статьи наметить иную перспективу оценки этого проекта в истории гуманитарного знания последних десятилетий. Вместе с тем, внимательное отношение к эволюции проекта дает возможность зафиксировать внутренние напряжения этой концепции, осмысление которых представляется полезным как с точки зрения продуктивной рецепции ее в целом, так и в плане понимания значения работ Дубина 1990-х – 2000-х годов для развития этого проекта.
Работа посвящена анализу радикальных трансформаций, которые произошли в теоретических основаниях, методологии и концептуальном аппарате исторической науки на рубеже XXI века. Изменения исследовательских стратегий новейшей историографии рассматриваются как результат плодотворного междисциплинарного взаимодействия в общем пространстве социогуманитарного знания. Автор оценивает познавательный потенциал новых теоретических моделей, стремящихся восстановить целостность исторического видения прошлого.
Работа посвящена анализу радикальных трансформаций, которые произошли в теоретических основаниях, методологии и концептуальном аппарате исторической науки на рубеже XXI века. Изменения исследовательских стратегий новейшей историографии рассматриваются как результат плодотворного междисциплинарного взаимодействия в общем пространстве социогуманитарного знания. Автор оценивает познавательный потенциал новых теоретических моделей, стремящихся восстановить целостность исторического видения прошлого.
Изучение проблемы места как историко-культурного концепта, междисциплинарность ее исследования, предлагаемая в проекте, открывает возможность использования методов истории, культурной антропологии, этнолингвистики, этнологии, филологии, искусствоведения. Это позволит выявить комплекс различных по типу идей, мыслей и образов, в которых зафиксированы сакрализованные, мифологизированные, исторические, социально-психологические, художественно-эстетические, визуально конкретные представления человека об окружающем мире и своем месте в нем, что, в свою очередь, откроет возможность вписать их в контекст национального дискурса, а тем самым раскрыть важные характеристики самого дискурса. В процессе его кристаллизации формируется определенная ценностная шкала мест (природных и обустроенных человеком, отмеченных историей). Эта шкала вырабатывается посредством соответствующих критериев в различных социокультурных слоях (традиционной, «ученой», массовой и поп-культуре), а также на индивидуальном, групповом и национальном уровне. Экология человека вписывает его деятельность и представления о месте в общие фундаментальные проблемы отношений человек–природа–культура. Широкие хронологические рамки проекта (от Средневековья до современности) дают возможность выбрать объекты исследования, позволяющие обозначить эволюцию концепта места, его изменяющуюся аксиологию. Связь с фундаментальной проблемой пространства, его освоением и концептуализацией, обеспечивает целенаправленность и оригинальность проекта.