Книга
König und Kanzlist, Kaiser und Papst. Friedrich III. und Enea Silvio Piccolomini in Wiener Neustadt/Hrsg. von Franz Fuchs, Paul-Joachim Heinig und Martin Wagendorfer
Сборник посвящен королю (позже императору) Фридриху III Габсбургу (1440 - 1493), его секретарю, гуманисту Энеа Сильвио Пикколомини, будущему папе Пию II (1458 - 1464), и их окружению.
На основе архивных документов и других источников восстанавливается ход подготовки к погребению императора Фридриха III в 1493 г.
В 1543 г. ректор Парижского университета Пьер Галанд, впоследствии член «корпорации королевских лекторов в Парижском университете» (прообраз современного Collège de France), руководствуясь аргументами гуманистического толка, попытался реформировать курс философии на факультете свободных искусств. Но реформа встретила ожесточенное сопротивление со стороны парижских теологов и провалилась. Кем были основные действующие лица этого конфликта? Чем объяснялась выбранная ими позиция? Обращение к нотариальным актам университетских деятелей и к институциональным аспектам университетской истории позволяют увидеть в этой коллизии нечто новое.
Язык – важное средство для того, чтобы сделать мир лучше, так как он обладает огромной силой и способностью к трансформации. Так, к примеру, слово “violence” впервые появилось в письменном английском языке в начале 14 века. При помощи лингвистической силы отрицательной приставки “non”, согласно источнику “Random House” (1995 г.), в 1915 г. появилось слово “nonviolence”, термин-концепция Ганди, обозначающий политику отказа от применения насилия как выражение протеста властям. Такую же аналогию можно провести с глаголом “to kill”, который появился в письменном английском в 1175 году, согласно данным опубликованным в American Heritage Dictionary (2001 г.) [1]. Глагол “to kill” означает: 1) убивать, 2) лишать жизни, 3) вызвать прекращение функционирование чего-либо или работы. Однако же, добавляя приставку “non”, мы придаём позитивное значение этому деструктивному термину. На подобных примерах в статье анализируется роль языка в формировании социокультурных ценностей и паттернов.
Если отлучение было традиционным орудием воздействия церкви на политику светской власти на всех уровнях, то низложение государя происходило гораздо реже и было сопряжено с большими трудностями. Это тем более очевидно, когда речь идет о конфликте европейского масштаба – противостоянии императора Священной Римской империи и римского понтифика. Как известно, это противостояние длилось примерно столько же, сколько существовала сама средневековая Римская империя. Основа конфликта была заложена еще коронованием Карла Великого в Риме в 800 г., казалось бы совершенным по обоюдному согласию. Но корону на голову короля франков положил именно римский епископ, и вследствие этого прецедента он стал обязательным посредником между Богом и верховной светской властью. На протяжении столетий это противостояние могло приобретать более или менее бескомпромиссные формы, а иногда могло даже являть признаки умиротворения, своего рода симфонúи, если заимствовать у византийцев замечательный политологический термин. Однако противостояние двух властей было вершиной айсберга, и современники видели в нем не просто тяжбу о чем-то не договорившихся политиков, но конфликт духовного и светского начал. Этот конфликт был неискореним.
Вопросы Фридриха II были «возмутительны», его «неверие» очевидно для многих современников. Но разве университетский диспут, основа высшего образования того времени, не был основан на обсуждении вопросов, зачастую абсолютно противоположных догматам веры? Разве не сомневались великие мистики? Фридрих II был, видимо, первым монархом европейского масштаба, кто позволил себе сделать «сомнение» составляющей своего символического образа, и общество, не только римская курия, не простило ему этого.
Если отлучение было традиционным орудием воздействия церкви на политику светской власти на всех уровнях, то низложение государя происходило гораздо реже и было сопряжено с большими трудностями. Это тем более очевидно, когда речь идет о конфликте европейского масштаба – противостоянии императора Священной Римской империи и римского понтифика. Как известно, это противостояние длилось примерно столько же, сколько существовала сама средневековая Римская империя. Основа конфликта была заложена еще коронованием Карла Великого в Риме в 800 г., казалось бы совершенным по обоюдному согласию. Но корону на голову короля франков положил именно римский епископ, и вследствие этого прецедента он стал обязательным посредником между Богом и верховной светской властью. На протяжении столетий это противостояние могло приобретать более или менее бескомпромиссные формы, а иногда могло даже являть признаки умиротворения, своего рода симфонúи, если заимствовать у византийцев замечательный политологический термин. Однако противостояние двух властей было вершиной айсберга, и современники видели в нем не просто тяжбу о чем-то не договорившихся политиков, но конфликт духовного и светского начал. Этот конфликт был неискореним.
Вопросы Фридриха II были «возмутительны», его «неверие» очевидно для многих современников. Но разве университетский диспут, основа высшего образования того времени, не был основан на обсуждении вопросов, зачастую абсолютно противоположных догматам веры? Разве не сомневались великие мистики? Фридрих II был, видимо, первым монархом европейского масштаба, кто позволил себе сделать «сомнение» составляющей своего символического образа, и общество, не только римская курия, не простило ему этого.
В статье рассматривается гуманистическая рецепция гомилии Василия Великого «На слова: внемли себе» до 1532 г. В этот период три новых перевода «Внемли» происходят из окружения Виссариона Никейского: это перевод самого Виссариона, его протеже Афанасия Халкеопулоса, а также анонимный перевод, сделанный, вероятно, Пьетро Бальби. Отдельным изданием вышел перевод «Внемли» Франческо Матараццо (1522), а в собрании сочинений — перевод Раффаэле Маффеи (1515). Обзор этих переводов и посвятительных писем к ним позволяет говорить о том, что не только образовательная программа или богословские взгляды Василия были интересны для гуманистов. Интерес к нашему тексту связан как с его экзегетической направленностью, так и с его аскетическим и моральным содержанием. Хотя для указанного периода в целом характерно перемещение рецепции из церковной и монастырской среды в школьную, почти все переводчики «Внемли» связаны с Римско-католической Церковью. Сближение библейского «Внемли себе» (Втор. 15:9) и дельфийского «Познай себе», проводимое у Матараццо и у Маффеи, служит не для того, чтобы обратить читателя к философским штудиям, но скорее для того, чтобы продемонстрировать превосходство христианской мудрости. Лишь два из пяти новых переводов были опубликованы, и о более или менее масштабном распространении латинского Василия можно говорить лишь начиная с 20-х гг. XVI в., когда перевод Маффеи был переиздан в Париже (в 1520 и 1523 гг.), Кельне (в 1523 и 1531 г.) и Базеле (1523 г.).
В современную эпоху человечество переживает острую и дискомфортную ситуацию неопределенности. Никто не может с уверенностью прогнозировать не только отдаленное, но и ближайшее будущее, и такая новая ситуация существенно сказывается на самоидентичности человечества. Есть ли у него будущее? Не является ли кризис века глобализации последним для него? Авторы настоящей книги, известные отечественные и зарубежные ученые, в своих статьях рассматривают методологические, природные и социальные аспекты проблемы неопределенности. Этот феномен требует для своего изучения междисциплинарного подхода, а теория самоорганизации, или синергетика, представляет собой одну из междисциплинарных методологий. Современные социальные проблемы — цифровой экономики, сетевых пространств, грядущей четвертой промышленной революции — вновь актуализируют синергетику, и в сферу влияния синергетической парадигмы попадают не только социальные, но и гуманитарные науки. Книга продолжает традицию комплексных междисциплинарных исследований человека, у истоков которой стоит творчество выдающегося русского философа Ивана Тимофеевича Фролова (1929-1999). Книга будет полезна философам и представителям самых разных областей науки, а также широкому кругу читателей, интересующихся как новейшими достижениями науки и технологии, так и проблемами и методами исследования перспектив человека и человечества.
Статья содержит анализ историографии тайной полиции в Российской империи. Выявляя подходы историков к данной теме и способы их работы с историческими свидетельствами, автор показывает негативные следтвия политической актуальности и процесса герметизации знаний о государстве. Ревизия историографического наследия позволяет автору освободить восприятие темы от созданных в разные времена и в разных условиях "квазиочевидностей". Одновременно обращается внимание на наличие богатого комплекса делопроизводственных докуменов полицейского ведомства, сохранившихся в Государственном архиве Российской Федерации. Предлагая неоинституциональный подход к их анализу, автор показывает очевидные и латентные информационные возможности обнаруженных документов.
Статья посвящена памяти Л.М. Баткина (1932 - 2016)
-
Опираясь на отечественный и зарубежный опыт, автор пытается показать влияние социальной политики советского периода на становление и развитие социального государства на разных его этапах в ведущих странах Запада, а также последствия разрушения СССР для современного состояния и перспектив социального государства в мире.
Анализ современного общества, пронизанного медиа, ведется с позиций этнометодологического подхода и представляет собой попытку ответа на кардинальный вопрос: что представляют собой наблюдаемые упорядоченности событий, транслируемых массовыми посредниками. Исследование ритуалов идет по двум основным направлениям: во-первых, в организационно-производственной системе медиа, ориентированной на постоянное воспроизводство, в основе которого лежит трансмиссионная модель и различение информация/неинформация и, во-вторых, в анализе восприятия этих сообщений аудиторией, представляющей собой реализацию ритуальной, или экспрессивной, модели, результатом которой является разделенный опыт. Это и означает ритуальный характер современных медиа.
В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010-2012 гг.
Представлены результаты кросскультурного исследования взаимосвязи социального капитала и экономических представлений у русских (N=150) и китайцев (N=105). Выявлены различия в социальном капитале и экономических представлениях русских и китайцев. В обеих группах социальный капитал позитивно взаимосвязан с «продуктивными» экономическими представлениями и большинство взаимосвязей схожи по своей логике, однако существуют и культурная специфика.
Человечество переживает смену культурно-исторических эпох, что связано с превращением сетевых медиа в ведущее средство коммуникации. Следствием «дигитального раскола» оказываются изменения в социальных разделениях: наряду с традиционным «имущие и неимущие» возникает противостояние «онлайновые (подключенные) versus офлайновые (неподключенные)». В этих условиях теряют значение традиционные межпоколенческие различия, решающим оказывается принадлежность к той или иной информационной культуре, на основе которой формируются медиапоколения. В работе анализируются многообразные последствия осетевления: когнитивные, возникающие при использования «умных» вещей с дружественным интерфейсом, психологические, порождающие сетевой индивидуализм и нарастающую приватизацию общения, социальные, воплощающие «парадокс пустой публичной сферы». Показана роль компьютерных игр как «заместителей» традиционной социализации и образования, рассматриваются превратности знания, теряющего свое значение. В условиях избытка информации самым дефицитным на сегодня человеческим ресурсом оказывается человеческое внимание. Поэтому новые принципы ведения бизнеса можно определить как менеджмент внимания.
В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010–2012 гг.
В работе проанализированы факторы выбора статуса занятости (на основе данных Российского мониторинга экономического состояния и здоровья населения 1994-2007 гг.). Проведенный анализ не отвергает предположение о вынужденном характере неформальной занятости. В работе также исследовалось влияние статуса неформально занятого на удовлетворенность жизнью. Показано, что неформально занятые, в среднем, более удовлетворены жизнью по сравнению с официально оформленными работниками.