Статья
André: du prédicateur encratite à l’apôtre byzantin
Апостол Андрей, о котором Новый Завет сообщает довольно скупо, предстает в Acta Andreae (2 пол. II в.) как проповедник энкратизма, однако в византийскую эпоху акты были переработаны посредством удаления «ереси», но послужили утверждению культа апостола в Патрах на Пелопоннесе. Кроме того, сообщение о переправе Андрея через Босфор было истолковано впоследствии как основание Константинопольской кафедры и дополнено столичными легендами. Помимо этого, Андрей становится героем совместных апокрифических деяний с другими апостолами, имеющих фантастический характер, прежде всего, «Деяний Андрея и Матфия» (нач. IV в.), действие которых с VI в. стало локализоваться на южном берегу Черного моря. Отдельные сведения из всех этих источников стали обобщаться с VI в. в т.н. апостольских списках, а они, в свою очередь, повлияли на Епифания Монаха, написавшего в 815–843 гг. «Житие Андрея» — текст уникального жанра для традиции произведений об апостолах. Это житие, где деятельность апостола разворачивается на территории Византийской империи в границах IX в., породило ряд переработок в IX–XI вв. (Никиты Пафлагона, Симеона Метафраста и др.), а также повлияло на формирование предания о проповеди Андрея у грузин и русских — так Андрей превратился из проповедника энкратизма в апостола Византии и ее мира.
Сборник содержит материалы ежегодной конференции "Ниш и Византия".
Сбоорник трудов 22-го международного конгресса по византинистике
Статья посвящена стратегии выбора дня для освящения храма в Византии и Древней Руси IV–XIII вв. На основе анализа всех имеющихся полных и неполных дат освящения храма, выясняется, что безусловных правил здесь не существует, но выявляются два общих правила, определяющих неудобные сезоны: с января по конец апреля; посты и постные дни. Также выделяются несколько стратегий выбора такого дня: во время после постов; в воскресенье и субботу; в праздники второго ряда; в день престольного праздника либо за несколько дней до или после него; в некий знаменательный день; в конце строительного года. При этом одна стратегия совсем не обязательно исключает другую: стратегии длительных периодов могут совмещаться со стратегиями конкретного дня.
Работа посвящена трем храмам Анакопийской крепости. Наиболее подробно разбирается храм Св. Феодора, устанавливаются два его строительных этапа, а также история реставрации.
Статья посвящена истории Херсонеса IV в. н.э. Производится сравнительный анализ единственных нарративных источников по данному периоду: «Истории о крепости Херсон» в гл. 53 трактата De administrando imperio Константина Багрянородного и «Житий епископов Херсонских». Вместо традиционного сопоставления их данных с реалиями IV в. предлагается выявление их Sitz im Leben, что поможет лучше понять специфику их сведений. Анализ их композиции, источников и идейной направленности дает возможность предположить их одновременное возникновение в 1 пол. VI в., когда происходит расширение и консолидация византийских владений в Северном Причерноморье, где на первый план выходит Боспор. И «История», и «Жития» возникли, вероятно, как попытки отстоять независимость Херсонеса-Херсона против своего давнего врага — Боспора.
Работа посвящена надписям Анакопийской крепости. Наиболее подробно анализируются 5 лапидарных надписей, предлагаются новые чтения. Также впервые издаются граффити с храма Св. Симона Кананита. Надписи анализируются в контексте истории Абхазии и Грузии X–XI вв.
The prayer in the liturgy of Basil for those condemned to the mines, taken to be a relic of the time of pagan persecutions, is shown by Slavonic mss. to have addressed a continuing practice of the Christian emperors themselves.
Если взглянуть на весь рассматриваемый нами период византийской политики в Восточном Причерноморье с позиций «глобальной» хронологии, то здесь сразу выделяются две ключевые точки: отпадения патрикия Лазики в 696/697 г. и мтавара Абхазии (и Лазики- Эгриси) в 786–787 гг. Первое отпадение не стало, однако, решающим, так как примерно через десятилетие (начиная с 708 г.) империи удалось более или менее вернуть Лазику под свой контроль, препоручив ее новым локальным правителям (как до этого, в 705–711 гг. остаток своих лазикских владений – армянскому куропалату): вначале картлийскому эрисм- тавару, затем армянскому князю и, наконец, абхазскому мтавару. Таким образом, до 786–787 гг. Византия продолжала осуществлять в Восточном Причерноморье старую, еще римскую практику управления пограничных территорий посредством вассалов, причем не обязательно именно местного происхождения. Напротив, отпадение Абхазии в 786–787 гг. становится поворотным моментом для византийской политики в Восточном Причерноморье: на месте вассального мтаварства вдруг возни- кает довольно независимое царство – новый самостоятельный и могущественный игрок на кавказской арене. Несогласная с этим им- перия пытается вернуть данный регион вначале силой, но, потерпев две неудачи, вынуждена, оказывается, искать иные пути. И даже оказав военную поддержку Баграту I при его возвращении на престол в 880-е гг., Византия не пытается вернуть себе ту степень контроля, которой она обладала за век и два до этого: она довольствуется – да и то, возможно, не сразу – формальным сюзеренитетом, выраженным через получение абхазским царем византийского титула магистра. В кон. IX – 1 пол. Х в. вырабатывается новая форма симбиоза: Византия не вмешивается во внутреннюю и даже внешнюю политику Абхазского царства, а то, в свою очередь, поддерживает дипломатические инициативы империи на Кавказе, в т. ч. креще- ние алан в сер. 910-х гг. Эта эпоха стабилизации отношений и постоянной дружбы прихо- дится как раз на время внутриполитической стабилизации в самой Византии, которой правят императоры Македонской династии.
Any person, even with no knowledge about Russia, easily identifies the image of St. Basil’s Cathedral in the Moscow Red Square. This cathedral is the symbol of Russia, yet few people know what made St. Basil so famous. This saint wandered about naked, bullied passersby, brawled at the marketplace and once even smashed a revered icon. Saints such as Basil overturn the conventional concept of sainthood. Why do they get away with any bizarre act that they commit? What is saintly about them?
Such saints are called ‘holy fools’. The concept of holy foolery is a spontaneous response of the religious consciousness to the “secularization” of the church; it is an attempt to blow up the world which is “lukewarm, and neither cold nor hot”.
In his lecture Ivanov will identify the prerequisites for this phenomenon, trace the way it was shaped by a religious mind, and follow the emergence of the first hagiographic texts telling about these paradoxical saints. Ivanov will demonstrate how actual towns’ madmen were “promoted to the rank” of holy fools, while subsequent generations of hagiographers sought to “fit” the actual insanity in the earlier established canon.
Sergey Ivanov will track down holy foolery from its origins in Egyptian monasteries through its evolution in the cities of Byzantium, describe its prime and its decline followed by a new flourish and a gradual fading on the Greek soil. He will also consider other phenomena similar to holy foolery, especially in medieval Italian culture. Ivanov will proceed to analyze Russian holy foolery, which borrowed some elements from the Byzantine model, but also reinterpreted it quite a bit. Examining both types of holy foolery side by side will shed new light on both cultures. Holy fools vanished in modern Greece. In Russia, however, they are deeply worshiped by the believers up till this day. What is happening to this phenomenon in a modern, secular society?
Статья содержит анализ историографии тайной полиции в Российской империи. Выявляя подходы историков к данной теме и способы их работы с историческими свидетельствами, автор показывает негативные следтвия политической актуальности и процесса герметизации знаний о государстве. Ревизия историографического наследия позволяет автору освободить восприятие темы от созданных в разные времена и в разных условиях "квазиочевидностей". Одновременно обращается внимание на наличие богатого комплекса делопроизводственных докуменов полицейского ведомства, сохранившихся в Государственном архиве Российской Федерации. Предлагая неоинституциональный подход к их анализу, автор показывает очевидные и латентные информационные возможности обнаруженных документов.
Статья посвящена памяти Л.М. Баткина (1932 - 2016)
-
Опираясь на отечественный и зарубежный опыт, автор пытается показать влияние социальной политики советского периода на становление и развитие социального государства на разных его этапах в ведущих странах Запада, а также последствия разрушения СССР для современного состояния и перспектив социального государства в мире.
Анализ современного общества, пронизанного медиа, ведется с позиций этнометодологического подхода и представляет собой попытку ответа на кардинальный вопрос: что представляют собой наблюдаемые упорядоченности событий, транслируемых массовыми посредниками. Исследование ритуалов идет по двум основным направлениям: во-первых, в организационно-производственной системе медиа, ориентированной на постоянное воспроизводство, в основе которого лежит трансмиссионная модель и различение информация/неинформация и, во-вторых, в анализе восприятия этих сообщений аудиторией, представляющей собой реализацию ритуальной, или экспрессивной, модели, результатом которой является разделенный опыт. Это и означает ритуальный характер современных медиа.
В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010-2012 гг.
Представлены результаты кросскультурного исследования взаимосвязи социального капитала и экономических представлений у русских (N=150) и китайцев (N=105). Выявлены различия в социальном капитале и экономических представлениях русских и китайцев. В обеих группах социальный капитал позитивно взаимосвязан с «продуктивными» экономическими представлениями и большинство взаимосвязей схожи по своей логике, однако существуют и культурная специфика.
Человечество переживает смену культурно-исторических эпох, что связано с превращением сетевых медиа в ведущее средство коммуникации. Следствием «дигитального раскола» оказываются изменения в социальных разделениях: наряду с традиционным «имущие и неимущие» возникает противостояние «онлайновые (подключенные) versus офлайновые (неподключенные)». В этих условиях теряют значение традиционные межпоколенческие различия, решающим оказывается принадлежность к той или иной информационной культуре, на основе которой формируются медиапоколения. В работе анализируются многообразные последствия осетевления: когнитивные, возникающие при использования «умных» вещей с дружественным интерфейсом, психологические, порождающие сетевой индивидуализм и нарастающую приватизацию общения, социальные, воплощающие «парадокс пустой публичной сферы». Показана роль компьютерных игр как «заместителей» традиционной социализации и образования, рассматриваются превратности знания, теряющего свое значение. В условиях избытка информации самым дефицитным на сегодня человеческим ресурсом оказывается человеческое внимание. Поэтому новые принципы ведения бизнеса можно определить как менеджмент внимания.
В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010–2012 гг.