Статья
Проблема удачи и противоречивость моральной ответственности в либертарианских теориях свободы воли
Цель данной статьи – обнаружить противоречие, которое ведет к возникновению проблемы удачи в либертарианских теориях свободы воли. Статья разделена на три части. В первой части кратко формулируются основные принципы либертарианского подхода к пониманию свободы воли, выделяются ценности, мотивирующие сторонников данного подхода. Разделяются два понимания ценности автономного агента: причинная автономия и субстанциальная автономия, каждая из которых представляется значимой для либертарианского понимания свободы воли. В контексте данных ценностей осмысляется различие между ключевыми направлениями метафизического либертарианства в современной философии. Во второй части анализируются основные версии аргументов от удачи, а также защитные стратегии либертарианцев в отношении данных аргументов. Кроме того, демонстрируется, какие преимущества имеет позиция компатибилизма в контексте проблемы удачи. В третьей части эксплицируется противоречие, которое обуславливает возникновение проблемы удачи в либертарианских теориях. Демонстрируется, что приписывание моральной ответственности либертарианскому агенту приводит к противоречиям, поскольку индетерминизм исключает возможность с необходимостью переходить от суждения о поступке, к суждению о моральной ответственности личности, которая его совершила.
В статье обсуждается процесс формирования и развития понятия свободной воли в эпоху поздней Античности и Средних веков. Предпринимается попытка рассмотреть, каким образом понятие «свободная воля» легло в основу понятия «личность», заложив фундамент для европейской ментальности через становление разумного из трансцендентного. А именно, как в Средние века «разумная вера» стала полноправным субъектом правовых отношений.
В очерке рассмотрены те аспекты карсавинской статьи «О свободе», которые позволяют сравнить идеи Карсавина с темпоральными интуициями Бергсона. Карсавин присоединяется к пониманию Бергсоном душевной жизни как сплошного непрерывного процесса, присоединяя к этому свой концепт «всевременно-единой души». Однако, Бергсон не абсолютно чужд этой новации Карсавина: есть основания считать, что он мог бы согласиться с аргументами «от длительности» в пользу свободы и оценить построенный Карсавиным образ живой неоцепеневшей вечности, принимающей в себя бесконечное множество свободных творческих воль.
Изложенная концепция относится к теории социальных институтов. Объектом исследования являются правовой принцип социальности (социокультуры) и институты, построенные по правовому принципу.
Цель концепции – формирование либертарно-юридической институциональной теории, различающей институты (а также культуры, цивилизации) правового и силового (потестарного) типов, включая государственность – институты формирования и осуществления публичной власти.
Методология исследования в целом определяется либертарной культурологической парадигмой: во-первых, правовой принцип социокультуры – это признание самопринадлежности человека (автономии личности) и вытекающий отсюда запрет агрессивного насилия; тем самым определяется и либертарианское понимание прав человека: человек имеет права только на себя и на свое собственное. Во-вторых, это признание, что социокультуры могут строиться как по правовому, так и по силовому (потестарному) принципу, и, соответственно, различение правового и потестарного типов культуры. Это позволяет юридическому либертаризму как исследовательской программе выйти за пределы нормативной теории правового закона (и нормативной теории правового государства) и изучать правовые институты в реальных социокультурах, в их соотношении с институтами потестарного типа.
Концепция строится на основе современного институционализма – в противоположность легистике, которая ограничивает объект исследования официальными текстами. Институционализм позволяет выявлять реальные социальные нормы (системы норм, институты) и, в частности, иметь адекватные представления о реальном соотношении правового и силового регулирования, о заявленных и действительных функциях государственности.
Предложенная типологизация социокультур позволяет различать цивилизационные типы, в которых доминировал правовой принцип (греко-римская античность, капитализм), и цивилизационные типы, в которых господствовало потестарное начало (деспотизм, коммунизм), а также определить смешанные цивилизационные типы, в которых сталкиваются правовое и потестарное начала социальности (западный и восточный типы феодализма, западный и восточный типы социал-капитализма). Причем в смешанных сохраняется соответствующий культурный код – правовой или потестарный, препятствующий принципиальным цивилизационным изменениям: такие изменения происходят лишь постольку, поскольку цивилизация рано или поздно погибает, и на ее месте формируется новая, возможно, противоположного типа. Следовательно, так как российская цивилизация строилась по потестарному типу, все ее изменения происходят лишь в пределах этого типа социокультуры, и она не может трансформироваться в цивилизацию правового типа.
Что такое консерватизм сегодня? И какова его родословная? В своей новой книге политолог Кори Робин прослеживает истоки консерватизма в его реакции на Великую французскую революцию. Рассматривая таких разных мыслителей, как Эдмунд Берк и Антонин Скалиа, Джон Калхун и Айн Рэнд, Жозеф де Местр и Филис Шлафли, Робин утверждает, что, несмотря на все различия внутри правого движения, его объединяет «контрреволюционный опыт». Наблюдаемые различия между правыми во многом являются следствиями тактического приспособления: правые всегда учились у левых. Отвергая все застойное, они предпочитали динамическое видение общества, предполагающее борьбу, насилие и войну. Эта способность к постоянному обновлению и пристрастие к насилию позволяют объяснить прочность позиций правых.
В статье обсуждается вопрос о том, как можно сохранить категорию субъекта в физикалистской онтологии при условии отказа от постулирования метафизической свободы воли. Важность и значимость затронутой проблемы обосновывается через анализ роли понятия субъект в повседневном моральном дискурсе. Предложенный в статье ответ можно охарактеризовать как компатибилистский. Автор утверждает, что категория субъекта может быть выделена в порядке физического мира, если мы сможем указать на присущий только ей каузально эффективный признак, таким признаком объявляется интенциональность.
Статья посвящена концепциям техники в творчестве братьев Эрнста и Фридриха Георга Юнгеров. Проблема взаимосвязи техники и свободы рассматривается в широком контексте немецкой критики культуры начала XX в. и дискуссии о технократии до и после Второй мировой войны.
Книга доцента НИУ ВШЭ Родиона Бельковича представляет собой первую попытку концептуального обобщения истории радикальной социально-политической мысли, рожденной на территории современных Соединенных Штатов Америки. В книге рассматриваются идейные предпосылки возникновения американского радикализма, привнесенные из Европы (республиканизм, протестантизм, традиции общего права и т.д.), а также те самобытные формы, которые они приобрели на новой почве. Автор интерпретирует историю развития политико-правовой мысли в Новом Свете как отражение непрерывной борьбы населения против централизации власти и воспроизводства европейских авторитарных практик в американском контексте. Анализ знаковых для американского интеллектуального ландшафта фигур и движений позволяет выявить идущую сквозь века традицию сопротивления тирании, объединяющую религиозных радикалов XVII в. и апологетов права на владение оружием в наши дни. Собственность против капитализма, юриспруденция против законов, консерваторы против государства — этот парадоксальный, на первый взгляд, набор идеологически конфликтов, характерный для политической культуры США, указывает на необходимость осмысления американского радикализма как самостоятельного феномена интеллектуальной истории, целостного продукта автономной культурной ойкумены.
Сегодня в идеологическом и политическом пространстве стабильных демократий доминирует социальный либерализм; либертарианство и тоталитарный/авторитарный коллективизм оттеснены на идеологическую периферию. В России ситуация иная. Основные идеологические акторы здесь – широко поддерживаемая в элитах и обществе авторитарная/государственническая идеология и не пользующееся серьезной популярностью либертарианство. Социальный либерализм, "зажатый" между этими противоборствующими течениями, остается еще менее популярным в элитах, чем либертарианство. Перспективы его распространения в России, по крайней мере, в ближайшей и среднесрочной перспективе, туманны.
Анализ современного общества, пронизанного медиа, ведется с позиций этнометодологического подхода и представляет собой попытку ответа на кардинальный вопрос: что представляют собой наблюдаемые упорядоченности событий, транслируемых массовыми посредниками. Исследование ритуалов идет по двум основным направлениям: во-первых, в организационно-производственной системе медиа, ориентированной на постоянное воспроизводство, в основе которого лежит трансмиссионная модель и различение информация/неинформация и, во-вторых, в анализе восприятия этих сообщений аудиторией, представляющей собой реализацию ритуальной, или экспрессивной, модели, результатом которой является разделенный опыт. Это и означает ритуальный характер современных медиа.
В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010-2012 гг.
Представлены результаты кросскультурного исследования взаимосвязи социального капитала и экономических представлений у русских (N=150) и китайцев (N=105). Выявлены различия в социальном капитале и экономических представлениях русских и китайцев. В обеих группах социальный капитал позитивно взаимосвязан с «продуктивными» экономическими представлениями и большинство взаимосвязей схожи по своей логике, однако существуют и культурная специфика.
Человечество переживает смену культурно-исторических эпох, что связано с превращением сетевых медиа в ведущее средство коммуникации. Следствием «дигитального раскола» оказываются изменения в социальных разделениях: наряду с традиционным «имущие и неимущие» возникает противостояние «онлайновые (подключенные) versus офлайновые (неподключенные)». В этих условиях теряют значение традиционные межпоколенческие различия, решающим оказывается принадлежность к той или иной информационной культуре, на основе которой формируются медиапоколения. В работе анализируются многообразные последствия осетевления: когнитивные, возникающие при использования «умных» вещей с дружественным интерфейсом, психологические, порождающие сетевой индивидуализм и нарастающую приватизацию общения, социальные, воплощающие «парадокс пустой публичной сферы». Показана роль компьютерных игр как «заместителей» традиционной социализации и образования, рассматриваются превратности знания, теряющего свое значение. В условиях избытка информации самым дефицитным на сегодня человеческим ресурсом оказывается человеческое внимание. Поэтому новые принципы ведения бизнеса можно определить как менеджмент внимания.
В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010–2012 гг.