Статья
Toward a Calculus of Redundancy: Signification,Codification, and Anticipation in Cultural Evolution
Изучаются свойства меры Эрдеша и инвариантной меры Эрдеша для золотого сечения и всех значений параметра Бернулли. Доказывается, что сдвиг на двустороннем компакте Фибоначчи с инвариантной мерой Эрдеша изоморфен интегральному автоморфизму над автоморфизмом Бернулли со счетным алфавитом. Предложен эффективный алгоритм вычисления энтропии инвариантной меры Эрдеша. Показано, что для определенных значений параметра Бернулли этот алгоритм дает хаусдорфову размерность меры Эрдеша с пятнадцатью десятичными знаками.
В настоящей статье рассматриваются основные особенности современного развития источников международного частного права, включающих национальное законодательство, международные договоры, международные обычаи, судебные прецеденты, нормативно-правовые акты международных организаций и lex mercatoria. Автор обосновал положение о том, что основной тенденцией развития национального законодательства как источника МЧП на современном этапе выступает его интенсивная и экстенсивная кодификация. Другая тенденция развития источников МЧП представлена расширением инструментов негосударственного регулирования международных частных отношений, а именно lex mercatoria, являющего собой пример мягкого права. Применительно к развитию источников МЧП в Европейском Союзе можно наблюдать одновременное проявление двух тенденций: формирование европейского коллизионного права и европейского гражданского процесса с помощью инструментов, обладающих не только юридической обязательностью, но и прямым непосредственным действием на территории государств – членов ЕС, а именно регламентов, а также создание унифицированных материально-правовых норм, регулирующих частные отношения между субъектами на территории ЕС и закрепленных как в регламентах, так и в документах рекомендательного характера.
В статье исследуются современные тенденции в процессе национальных кодификаций международного частного права (МЧП) на примере стран Азии и Африки. Выбор предмета исследования обусловлен тем, что МЧП этих стран в наименьшей степени известно российскому читателю. Между тем, процесс кодификации МЧП имеет глобальный характер, охватывает все регионы мира, в том числе Азию и Африку. Законодательство этих стран демонстрирует все разнообразие форм и способов кодификации МЧП, весь спектр противоречий и проблем, возникающих при разработке новых законов и модернизации старых. В статье сделаны выводы, что при кодификации МЧП в африканских и азиатских странах доминирует внутриотраслевая форма, при этом немалое число законодателей отдает предпочтение внутриотраслевому комплексному способу; имеет место прямое заимствование принятых много лет назад европейских моделей, зачастую без их адаптации к современным тенденциям развития МЧП; многие законы о МЧП исламских стран имеют религиозную окраску, что может послужить препятствием для нормального развития трансграничных частных отношений.
В статье рассматривается проблема влияния североамериканской доктрины коллизионного права на кодификации международного частного права в Соединенных Штатах Америки и Канаде соответственно. Помимо обзора основных школ и особенностей доктрины международного частного права США, работа также включает в себя сравнительный анализ положений книги IV «Коллизии законов» Гражданского кодекса Луизианы и книги X «О международном частном праве» Гражданского кодекса Квебека. В ходе анализа данных актов, сравниваются, во-первых, их структура и содержание per se, а также делаются выводы о степени влияния на тот или иной акт основных доктринальных тенденций Северной Америки. На основе проведенной работы авторы приходят к выводу, что, при всем внешнем сходстве правовых систем Квебека и Луизианы, в их основу как источник права лежат совершенно различные доктринальные традиции.
This article is devoted to the Digest of the Laws of the Russian Empire – an embodiment of the operative legal system in late imperial Russia. Even though the Digest contained the law in force, and thus should be studied as a crucial source on Russian (legal) history, its meaning has been often overlooked. The reason for that is a remarkable difference between the original texts of laws adopted by the legislator, and their published form in the Digest. This difference came from the necessary editing procedures when every new piece of legislation was included in the existing system of the Digest. This strange feature of legal procedure when two different versions of a particular law – the original one and the one codified in the Digest – both remained in force should be considered as a part of official autocratic legality in late imperial Russia. Even though it may seem inefficient and irrational, the practice of obligatory codification of laws in the Digest existed for a rather long time – from 1835 until 1917. My research aims to find possible explanations for the Digest’s prolonged existence in the context of political and legal culture of late imperial Russia. What did Russian ‘official legality’ actually mean on the levels of theory and action?
В сборник опубликованы труды участников III Международной научно-практической конференции "Систематизация законодательства: общетеоретические отраслевые аспекты" (г. Казань, 23 октября 2015 г.) по актуальным вопросам юридической науки и практики.
The stereotype content model (SCM), originating in the United States and generalized across nearly 50 countries, has yet to address ethnic relations in one of the world’s most influential nations. Russia and the United States are somewhat alike (large, powerful, immigrant-receiving), but differ in other ways relevant to intergroup images (culture, religions, ideology, and history). Russian ethnic stereotypes are understudied, but significant for theoretical breadth and practical politics. This research tested the SCM on ethnic stereotypes in a Russian sample (N = 1115). Study 1 (N = 438) produced an SCM map of the sixty most numerous domestic ethnic groups (both ethnic minorities and immigrants). Four clusters occupied the SCM warmth-by-competence space. Study 2 (N = 677) compared approaches to ethnic stereotypes in terms of status and competition, cultural distance, perceived region, and four intergroup threats. Using the same Study 1 groups, the Russian SCM map showed correlated warmth and competence, with few ambivalent stereotypes. As the SCM predicts, status predicted competence, and competition negatively predicted warmth. Beyond the SCM, status and property threat both were robust antecedents for both competence and warmth for all groups. Besides competition, cultural distance also negatively predicted warmth for all groups. The role of the other antecedents, as expected, varied from group to group. To examine relative impact, a network analysis demonstrated that status, competition, and property threat centrally influence many other variables in the networks. The SCM, along with antecedents from other models, describes Russian ethnic-group images. This research contributes: (1) a comparison of established approaches to ethnic stereotypes (from acculturation and intergroup relations) showing the stability of the main SCM predictions; (2) network structures of the multivariate dependencies of the considered variables; (3) systematically cataloged images of ethnic groups in Russia for further comparisons, illuminating the Russian historical, societal, and interethnic context.
2-е издание I тома "Капитала" К. Маркса, приуроченное к 150-летию со дня выхода в свет.
Current predictive models of collective action have devoted little attention to personal values, such as morals or ideology. The present research addresses this issue by incorporating a new axiological path in a novel predictive model of collective action, named AICAM. The axiological path is formed by two constructs: ideology and moral obligation. The model has been tested for real normative participation (Study 1) and intentional non-normative participation (Study 2). The sample for Study 1 included 531 randomly selected demonstrators and non-demonstrators at the time of a protest that took place in Madrid, May 2017. Study 2 comprised 607 randomly selected participants who filled out an online questionnaire. Structural equation modelling analysis was performed in order to examine the fit and predictive power of the model. Results show that the model is a good fit in both studies. It has also been observed that the new model entails a significant addition of overall effect size when compared with alternative models, including SIMCA. The present research contributes to the literature of collective action by unearthing a new, independent path towards collective action that is nonetheless compatible with previous motives. Implications for future research are discussed, mainly stressing the need to include moral and ideological motives in the study of collective action engagement.
We integrated models of discrimination of immigrants by combining established approaches to prejudice and discrimination towards immigrants (proximate explanations) using assumptions of Evolutionary-Coalitional Theory (ultimate explanations). Based on this perspective, right-wing authoritarianism (RWA), social dominance orientation (SDO), and multicultural ideology (MCI) were considered as sociofunctional motives for attitudes towards immigrants. We examined relationships between individual differences in beliefs about the social world (dangerous worldview and competitive worldview) as more distal antecedents, and RWA, SDO, and MCI as more proximal antecedents, and the endorsement of discrimination of immigrants in the socioeconomic domain by Russian majority group members as the outcome. Data were collected among 576 participants from 33 regions in Russia, using online social media. MCI predicted endorsement of discrimination of immigrants by Russian majority group members better than did RWA and SDO. SDO predicted only economic aspects of the endorsement of discrimination. The results are discussed within the Russian context, with its ethnically diverse composition of the population and high migration rates.