?
Замыслы и реальность реформ Александра I
Несмотря на то что по крайней мере министерская реформа 1802 г. и имя М. М. Сперанского присутствуют даже на страницах большинства школьных учебников, правление Александра I в целом никак не ассоциируется в массовом сознании с понятием «реформа». Сложившийся еще в сознании современников и сохраняющийся до наших дней образ императора фактически очерчен двумя известными пушкинскими строками — «дней Александровых прекрасное начало» и «правитель слабый и лукавый». «Лукавый», «двуличный», «неискренний» — это своего рода ярлыки, маркеры, традиционные характеристики Александра I. Так, к примеру, Ю. М. Лотман писал: «Импера- тор был мнителен, презирал людей вообще и царедворцев особенно, мучился неуверенностью в себе и подозревал всех в корыстных видах. Но при этом он был самолюбив, злопамятен и жаждал признания. Он любил лесть, но презирал льстецов. Не выносил чужой независимости, но мог уважать только людей независимых» [Лотман, 1988]. Если внимательно прочитать эту характе- ристику, то придется признать, что Александр I страдал раздвоением лично- сти. Подобные характеристики отодвигают на задний план даже образ победителя Наполеона Александра Благословенного и одновременно с этим превращают императора в своего рода загадку, неразрешимую для историков, пытающихся понять смысл тех или иных его действий. Не случайно из одного исторического сочинения в другое кочуют слова П. А. Вяземского: «Сфинкс, неразгаданный до гроба, о нем и ныне спорят вновь».