Бизнес-школа должна учить не только менеджменту

В нашей стране школы бизнеса прошли путь становления гораздо быстрее, чем во многих других европейских странах. Удалось ли программам МВА стать частью инфраструктуры российского бизнеса, как меняется бизнес-образование в зависимости от запросов слушателей и каковы перспективы его дальнейшего развития, размышляет декан Высшей школы менеджмента ВШЭ Сергей Филонович.

 

Сергей Филонович

декан Высшей школы менеджмента

Есть чем гордиться

Историю российского бизнес-образования принято отсчитывать с начала 1990-х и даже с конца 1980-х годов, когда в нашей стране появились первые школы бизнеса. Образцами для них в те годы стали типовые западные программы, и на начальном этапе это было нормально: чтобы создавать произведения искусства, нужно сначала освоить ремесло. Открывалось много совместных программ с западными школами бизнеса, пусть даже это были исключительно школы третьего эшелона — другие нашим рынком не интересовались.

Из школ бизнеса, которые создавались в начале пути, одни сегодня процветают, в том числе за счет сотрудничества с университетами, в состав которых входят, другие присоединились к более сильным. Интересные программы есть не только в Москве, но и в Санкт-Петербурге, в некоторых региональных центрах. По большому счету, российскому бизнес-образованию есть чем гордиться. Мы прошли путь становления быстрее, чем в свое время другие европейские страны, за 15-20 лет добившись результатов.

МВА как норма жизни

Ключевая программа делового образования — MBA, Master of Business Administration — в начале 1990-х годов для многих была лишь незнакомым словом из трех букв. Сегодня эти программы — обычная практика российского образования, общее представление о них имеют даже те, кто бизнесом не занимается. Для многих менеджеров получение степени МВА стало такой же нормой жизни, как получение аттестата зрелости или диплома о высшем образовании. Наличие диплома МВА уже не считается особым достижением, дающим его обладателю конкурентные преимущества, как не считается достижением наличие компьютера на рабочем месте. И если в 1990-е годы тема МВА в деловых СМИ была одной из самых горячих, то теперь о ней пишут меньше — точно так же, как меньше пишут о компьютерных технологиях.

Бизнес-образование становится частью life-long learning, непрерывного образования длиной в жизнь, и это уже сегодня осознается многими людьми. МВА — уже не вершина образования

В 1990-е годы профессиональное сообщество добилось признания российских МВА государством, и Высшая школа менеджмента ВШЭ начала работать в 1999 году, когда тогдашний министр образования Владимир Филиппов официально признал МВА образованием, дополнительным к высшему. Школы бизнеса, прошедшие аккредитацию, получили право выдавать государственный диплом МВА, на тот момент это было важно. Но спустя почти 15 лет ситуация изменилась — теперь в соответствии с новым законом «Об образовании» программы дополнительного образования государственной аккредитации не подлежат.

Мы переходим к западной практике, когда диплом МВА выдается конкретной школой бизнеса, и именно она, а не государство, гарантирует его качество. Очевидно, часть школ бизнеса постепенно уйдет с рынка, потому что при отсутствии государственной поддержки их диплом обесценится, а слушателей перетянут к себе более авторитетные учебные заведения.

Новые программы

Вслед за программами МВА в России стали появляться нетиповые программы более высокого уровня, предназначенные для высшего руководства и собственников компаний, — EMBA (Executive MBA) и DBA (Doctor of Business Administration).

Особенно сложно для школы бизнеса найти формулу программы DBA. Как сказал один коллега в духе Виктора Степановича Черномырдина, какую программу DBA ни придумаешь, все время получается PhD. Мне представляется, что в Высшей школе менеджмента мы нашли одну из возможных формул, изучив многообразный зарубежный опыт. Наша DBA не является исследовательской программой. Она учит менеджеров обобщать свой и чужой опыт ведения бизнеса до столь высокого уровня, что этот опыт становится интересен большому числу людей. Этот навык обобщения хотят приобрести люди, которые многое сделали в бизнесе, которым есть что сказать другим. DBA — «штучный товар»: мы набираем ежегодно 8-10 человек, и цена обучения гораздо выше, чем для обычных МВА.

Если раньше, например, в курсе «Организационное поведение» я вообще не затрагивал такое понятие, как успех, не говорил о проектировании личного успеха, то теперь это одна из ключевых тем

Еще одно направление развития школ бизнеса, где возможны инновации, — корпоративное обучение. Наша школа в этом году организует такие программы для разных компаний, наиболее известная из которых — «НОВАТЭК». Мы сначала провели семинар для ее высшего руководства, как и наши конкуренты, и только после этого Школу выбрали в качестве провайдера программы для кадрового резерва.

Хотя корпоративные программы формируются под заказ, клиент выдвигает лишь общие требования, и от преподавателей здесь требуется особая изобретательность, оригинальность, творчество. В содержании корпоративных программ мы ориентируемся на то, что сотрудникам компаний, помимо конкретных навыков, необходимо расширять кругозор. Если человек руководит подразделением, свои возможности на своем рабочем месте он знает хорошо, но содержание программ должно быть шире — и тогда менеджеры по-новому смогут посмотреть на то, чем занимаются.

Не бизнесом единым

За все время существования бизнес-образования и в России, и за рубежом главная его цель не меняется: оно всегда было и будет нацелено на развитие карьеры человека. Однако есть некоторые аспекты, характерные для настоящего момента.

Во-первых, бизнес-образование становится частью life-long learning, непрерывного образования длиной в жизнь, и это уже сегодня осознается многими людьми. МВА — уже не вершина образования. Наши выпускники через пару лет после окончания MBA снова приходят к нам на другие программы, чтобы обновить знания, потому что «давно не упражняли мозги».

Во-вторых, если раньше целью обучения в школе бизнеса чаще всего было карьерное продвижение человека в организации, где он работает в данный момент, то теперь значительная часть людей приходит на МВА и другие длительные программы, чтобы повысить свою конкурентоспособность вообще.

Мы полностью изменили программу ЕМВА, исходя из этих посылок, — больше внимания стали уделять развитию личности. Раньше программа была ориентирована на то, чтобы научить человека повышать конкурентоспособность компании, теперь же цель обучения — постоянное повышение личной конкурентоспособности. Менеджер, прошедшей такую подготовку, обладает универсальными компетенциями, и его лояльность конкретной организации гораздо ниже, чем у обычного наемного работника. Если раньше, например, в курсе «Организационное поведение» я вообще не затрагивал такое понятие, как успех, не говорил о проектировании личного успеха, то теперь это одна из ключевых тем.

Нет деления на «это мне нужно» и «это мне не нужно» — менеджер генерирует неожиданные идеи прежде всего благодаря широте интересов

В-третьих, бизнес-образование становится все менее прагматичным, потому что у людей есть опыт ведения бизнеса, которого не было в 1990-е, и теперь им необходим широкий взгляд на проблемы. Мир становится все менее определенным, конкурентные преимущества переходят из одной страны в другую почти мгновенно, и ориентиром во всем этом многообразии и неопределенности становится мировоззрение человека. Компетенции, конечно, важны, но они не должны быть основой бизнес-образования — сегодня наших слушателей уже не так интересует ответ на вопрос, что они будут уметь по окончании того или иного курса. На смену избыточному прагматизму приходит потребность в формировании образа мира в сознании человека.

Бизнес-школа должна учить не только менеджменту — ведь современные идеи в бизнесе рождаются благодаря интуиции: вы можете узнать о находках в других сферах и перенести их в свой бизнес. Нет деления на «это мне нужно» и «это мне не нужно» — менеджер генерирует неожиданные идеи прежде всего благодаря широте интересов. Стив Джобс сделал конкурентоспособными продукты Apple благодаря эстетике, опередив конкурентов на, казалось бы, известной всем поляне. На западе есть школы бизнеса, пропагандирующие использование искусства в обучении менеджменту, потому что искусство — это чистая интуиция, крайне необходимая бизнесмену. В нашей школе проводятся семинары, например, для тех, кого интересует живопись или оперное искусство (участники выездного семинара в Милане сходили на «Травиату» и на примере Ла Скалы обсудили особенности управления театром).

Как дальше будет развиваться российское бизнес-образование?

Однозначного ответа на этот вопрос нет, потому что его будущее во многом зависит от развития страны — от решения проблем неприкосновенности собственности, независимости судов, открытой конкуренции. Бизнес-образование не может быть лучше, чем бизнес, а большой бизнес в России, ставший в значительной степени государственным, развивается не столько благодаря стратегическому мастерству руководителей, которому учат в школах бизнеса, сколько благодаря административному ресурсу и близости к власти.

 

Один наш выпускник пришел к выводу, что в его компании бессмысленно строить единую корпоративную культуру — у топ-менеджеров и кладовщиков она все равно будет разной, но можно построить корпоративную культуру, состоящую из нескольких уровней

Российскому бизнес-образованию еще предстоит решить проблему квалификации преподавателей — пока она, увы, недостаточна, и хороших преподавателей бизнес-дисциплин, сочетающих академическую подготовку, преподавательское мастерство и опыт работы в бизнесе, найти крайне сложно. В одном человеке все это совместить довольно трудно — компании не берут преподавателей на стажировки, а бизнесмены к нам приходят эпизодически, в основном проводят разовые мастер-классы. В ВШМ есть менеджеры-практики из бизнеса, читающие сложные курсы, но это нельзя назвать системой.

Сегодня во всем мире развивается экономика знаний, но значительная часть экономики развитых стран по-прежнему принадлежит индустриальной эпохе, а в нашей стране — еще и аграрному периоду. Поэтому часть людей все равно будут работать в организациях в соответствии с классическими теориями менеджмента и классическими подходами к мотивации, и школы бизнеса будут продолжать этому учить. Один наш выпускник программы DВА, владелец крупной сети магазинов, в своей диссертации пришел к выводу, что в его компании бессмысленно строить единую корпоративную культуру — у топ-менеджеров и кладовщиков она все равно будет разной, но можно построить корпоративную культуру, состоящую из нескольких уровней, обеспечить их сопряжение, и она будет действенной.

Будет и дальше развиваться мировоззренческая составляющая бизнес-образования. В Высшей школе менеджмента почти три года назад мы начали цикл открытых лекций, создав интеллектуальный клуб OpenLectures.ru, который был инициирован и частично финансируется нашими выпускниками. Открытые лекции проходят в ВШМ примерно раз в квартал, они начинались с юбилейной лекции нашего профессора Геннадия Константинова. С тех пор перед слушателями выступили не только профессора ВШМ, но и Леонид Ионин (философ), Александр Филиппов (социолог), на днях будет выступать Марк Урнов (политолог), потом Александр Архангельский (филолог). Это лекции для тех, кто, работая в бизнесе, испытывает интеллектуальный голод, и уже по именам лекторов видно, что посвящены они не только и не столько бизнесу.

* Александр Архангельский включен Минюстом в реестр иностранных агентов.