?
Условия демократии и пределы демократизации
Классическая литература по проблемам возникновения и развития демократии (Мур, Липсет, Растоу, Алмонд, Верба, Тилли и др.) акцентирует наличие «объективных» («структурных») предпосылок демократии (социальная структура, уровень экономического развития, национальная идентичность и эффективная государственность, «гражданская культура» и др.). «Транзитологические» исследования 80-90-х гг. (Линц, Степан, Пшеворский, Шмиттер и др.), напротив, делают упор на «субъективные» («процедурные») факторы – стратегии и тактики ключевых политических акторов, конструирование новых политических институтов. Возможен ли теоретико-методологический синтез этих двух подходов? В докладе на материале выборки из 29 посткоммунистических стран дается сравнительный анализ влияния «структурных» и «процедурных» факторов на траектории и результаты режимных изменений. Основное внимание уделено режимным трансформациям в «серой зоне» (Карозерс), в результате которых в посткоммунистическом мире возникли не только консолидированные либеральные демократии и «демократии с изъянами», но и «гибридные» режимы и автократии нового типа. В исследовании используются методы количественного и качественного анализа (преимущественно анализ кейсов). Важным источником исследования является база данных по указанным 29 посткоммунистическим странам (в том числе Монголия) с 1989-1991гг. по 2008 г., включающая свыше 20 переменных, относящихся к структурным факторам. Главная исследовательская задача, которая поставлена в докладе, заключается в определении тех факторов (структурного или процедурного характера), которые оказали наибольшее влияние на результаты режимных трансформаций в посткоммунистических странах. Эти режимные результаты ранжируются на основе комплексной обработки существующих международных рейтингов (Polity IV, Freedom House, Bertelsmann Transformation Index). В докладе используются материалы исследовательского проекта ЦФИ «Анализ режимных изменений в современном мире: новые демократии и/или новые автократии?».
На основе критического анализа существующей литературы выдвигаются следующие гипотезы: (а) стратегии, тактики и конкретные действия политических акторов имеют преимущественное значение на стадии начала и осуществления демократического транзита, тогда как структурные факторы приобретают ключевое значение на стадии демократической консолидации и в значительной мере определяют шансы на ее успех; (б) структурные факторы задают пределы и «пороги» демократизации, возможной в конкретном социально-историческом контексте.
Верификации этих гипотез осуществляется в несколько шагов. Прежде всего, используются результаты осуществленного в рамках проекта «Анализ режимных изменений в современном мире: новые демократии и/или новые автократии?» статистического анализа переменных созданной базы данных, в соответствии с которыми выделены две группы наиболее значимых переменных – относящихся к уровню экономического развития и состоянию человеческого потенциала на стадии начала режимных трансформаций. Далее, влияние этих групп переменных анализируется применительно к конкретным «кейсам» посткоммунистических трансформаций, сгруппированным в несколько кластеров. В частности, выявлена зависимость между этими группами структурных факторов и результатами режимных изменений в кластере консолидированных демократий в странах ЦВЕ (Чехия, Словения, Польша, Венгрия и др.). Вместе с тем, применительно к иным выделенным кластерам однозначная связь между благоприятными или неблагоприятными структурными предпосылками (какими они были на период 1989-1991 гг.) и результатами режимных изменений не установлена. В данном отношении наибольший интерес для исследования имеют «аномалии» - т.е., с одной стороны, те посткоммунистические страны, которые имели, казалось бы, вполне благоприятные стартовые условия (с точки зрения «объективных» предпосылок демократии), однако в силу тех или иных причин не смогли их реализовать, а с другой стороны, те страны посткоммунистического мира, которые при отсутствии таких предпосылок, смогли, тем не менее, значительно продвинуться по пути создания более или менее работоспособных демократических институтов и практик. К первой группе относятся, в частности, Белоруссия, Казахстан и Россия, ко второй – Молдова и Монголия.
Проведенный эмпирический анализ подтверждает первую гипотезу – не столько структурные предпосылки, сколько намерения, решения и стратегии политических акторов определяют основные траектории режимных трансформаций в посткоммунистическом мире. Речь идет о таких факторах, как институциональный дизайн, смена или сохранение старых элит, ротация власти, отношение к оппозиции, использование насилия, наличие или отсутствие конституционных и иных ограничителей исполнительной власти и др. В этом смысле пределы демократизации в конкретном социально-историческом контексте задают сами политические акторы.
В то же время анализ кейсов свидетельствует в значительной мере и в пользу второй гипотезы – существует ряд структурных «ограничителей», которые при прочих равных условиях препятствуют демократизации и задают ее пределы. Среди таких факторов в первую очередь: непримиримые внутренние конфликты вплоть до гражданской войны, вооруженные конфликты с соседними государствами, слабая и неэффективная государственность, низкий уровень социально-экономического развития и др. Вместе с тем, анализ «аномалий» (таких, например, как Молдова и Монголия) показывает, что стратегии акторов в определенных ситуациях способны преодолевать «потолки» режимных трансформаций, задаваемые «объективными» факторами.