Глава
Место как палимпсест: мифогеографический подход в культурной географии
В главе обосновывается соотношение гуманитарной и культурной географии; излагаются основные положения концепции мифогеографии (модель места как палимпсеста, семиозис пространственных мифов); предлагается определение территориальных культурных систем как нового интегрального объекта культурной географии.
В книге
В книге исследуются основные методологические и теоретические подходы к моделированию образов территории. Предлагаются различные модели образов территории в зависимости от специализации образа, а также его уровня в территориальной иерархии. В работе используются материалы, собранные авторами в ходе полевых исследований, в результате изучения научных и литературных источников, сети Интернет. Построен ряд прикладных моделей образов территории, который можно применять в региональной политике, продвижении образов территории.
Книга предназначена для специалистов в сфере региональной и внешней политики, культурной политики, культурной и гуманитарной географии, культурологи, регионоведения. Может быть также полезна преподавателям и студентам высших учебных заведений культурологических, социологических, политологических и географических специальностей; широкому кругу читателей, интересующихся междисциплинарными методологическими проблемами.
В статье рассматривается содержание понятия «гуманитарная география» в различных трактовках. Обосновывается целесообразности рассмотрения гуманитарной географии в узком смысле как обособленной специфической российской междисциплинарной научной школы. Анализируются взаимосвязи понятий «культурная география» и «гуманитарная география». Исследуется соотношение гуманитарной географии в России и близких ей научных направлений в мировой географии («новая культурная география», гуманистическая география, «география и гуманитарные науки»).
Two special kinds of mental maps emerging from the Russian geohumanities are described in the article. Russian geohumanities are regarded as a specific Russian Post-Soviet tradition of cultural geography that is focused on space perceptions & interpretations. The semiotic model of ‘place as palimpsest’ typical for Russian mythogeography is used to describe the multilayered structure of a place, formed by different cultures’ visions of one & the same place. Two opposing meanings of mental maps are stated, namely, 1) mental spatial information, representing the image of the city & the orientations schemes, & 2) cartographical geovisualization, which reflects individual or group perception of space. Mental maps, combining the traits of both big classes with the example of K. Lynch’s generalized urban maps based on the results of individual cities’ perceptions gained by various research methods, are argued to be the most prospective. Urban ‘mythogeographical’ mental maps from the Russian geohumanities are regarded as another kind of that compromise, being transformed from the diagram-like ‘image-geographical’ maps by localizing place myths into ‘sign places’ of a city.
Статья посвящена осмыслению соотношения различных подходов к анализу топонимики в перспективе изучения исторической культуры и городских исследований. Предметом анализа выступает советское топонимическое наследие и, в частности, бытование годонима "улица Советская" на постсоветском пространстве.
Культурная география — относительно молодая и не вполне институционализированная в российских условиях географическая наука. В классификациях отраслевых (тематических) атласов в настоящее время культурно-географические атласы не предусмотрены, хотя в одном из вариантов фигурируют «атласы культуры». В качестве картографических произведений, имеющих культурно-географическое содержание, можно выделить серию атласов истории русской культуры С.Я. Сущего и региональные историко-культурные атласы. Эти атласы не отличаются оригинальностью подходов к выбору способов картографического изображения, часто имеют сугубо историческое наполнение или практически лишены картографических материалов (атлас по названию фактически выступает региональной энциклопедией). Культурно-географические явления получили развитие в тематических картах в комплексных атласах. При явном преобладании карт артефактов культуры в последние годы складывается традиция картографирования культурного наследия, а также карт культурно-географического районирования территории. Таковые можно найти как в томе «История. Культура» Национального атласа России, так и в ряде смежных отраслевых атласов: этнических, этнографических, этногеографических. Однако и в этих случаях не приходится говорить о формировании специфических подходов и приёмов картографирования культурно-географических явлений. Потенциально подобным специфическим направлением развития собственно культурно-географических атласов могли бы стать ментальные карты. Перспективным представляется в этом случае преодоление дихотомии мысленных карт, графически отображающих существующую в сознании людей пространственную информацию, и ментальных карт в узком смысле, выражающих традиционными картографическими способами представления людей об окружающем мире, и обращение к комплексным подходам, в рамках которых географические представления «привязываются» к конкретным культурным ландшафтам.
В монографии представлена географическая экспликация русской культуры в современном евразийском и глобальном контексте, раскрыты основные особенности российского геокультурного пространства, охарактеризованы итоги становления, проблематика и тренды развития "культурной составляющей" общественной географии России.
Книга ориентирована на географов-обществоведов, специалистов по региональной культурологии и региональной социологии, аспирантов и студентов соответствующих специальностей, а также сотрудников органов территориального управления.
Рассмотрены возможные теоретические основания брендинга территорий. Обоснована роль культурной географии как теоретической рамки территориального брендинга. Описан потенциал концепции мифогеографии для брендинга и маркетинга малых и средних городов России.