?
Социальная динамика малых групп в шведско-русском приграничье после 1617 г.
Структура новгородского общества XVI в. претерпела серьезные изменения в годы Смуты: падение численности, упрощение структуры, выражавшееся в сближении отдельных страт служилого сословия, изменение соотношения численности служилого люда и крестьян (в пользу первых) – вот основные тенденции, характеризующие социальные трансформации в годы политического кризиса начала XVII в.В Смуту в Новгородской земле, как и повсеместно, служилая мелкота оказывалась опорой самозванцев. Копорье, Ивангород и Ям в 1608-1611/12 г. служили «царю Дмитрию Ивановичу», признавая сперва тушинское правительство, а позднее – «Псковского вора», движение которого и началось в Ивангороде. После подчинения этой территории шведскими и новгородскими войсками к 1612 г. о городовых своеземцах известно мало. Однако они вновь становятся заметны после 1617 г., когда собственно и начинаются социальные трансформации во вновь возникшем приграничье. В малочисленном населении городов шведской Ингерманландии наблюдается тенденция к унификации социальных статусов, наметившаяся еще в Смуту. Сходные с ямогородскими примеры растворения особого чина своеземцев наблюдается также в Орешке/Нотебурге (Немковы, Гиблые, Верины), видимо в Кореле/Кексгольме. После середины 1630-х гг. в источниках не упоминаются земцы-гонцы, приезжающие в Московское царство. Однако представители своеземческих фамилий заметны на приказных должностях в ингерманландских городах. Но уже с 1620-х гг. возникает необходимость их интеграции в шведскую структуру администрации, сопровождающееся заметным уменьшением численности группы. Одновременно в приграничной Водской пятине своеземческие роды после 1617 г. выбирают сходные стратегии; впрочем, в структуре московского общества XVII в., характеризующегося большим числом чинов и значительными локальными особенностями, возможных путей для своеземческих карьер было больше: мы находим их и среди софийских приказных (Левские, Белавенские, Тяполковы), и среди городового дворянства (Ласунские), в среде церковных служителей (Усть-Лынские, Хамантовы).