Глава
Внешняя политика 2014: Однобокая держава
В книге
О развороте к консервативным ценностям во всеуслышание заговорили сравнительно недавно. Между тем одной из первых ласточек в Европе стали выборы в Нидерландах еще в 2010 г., тогда ультраправая «Партия свободы» получила 24 места в парламенте и оказалась третьей по величине политической силой. К 2014–2016 гг. правая тенденция набрала обороты: практически любое голосование в европейских странах добавляло влияния силам, называвшим приоритетом укрепление национального государства, высказывавшим недовольство интеграционными процессами и проникновением глобализации во все сферы жизни.
В статье представлен анализ концепта «суверенитет» в современном российском официальном политическом дискурсе. На материалах выступлений политического руководства страны показано, что говоря о суверенитете, политические лидеры апеллируют в основном к компонентам «внешнего» суверенитета по С.Краснеру, то есть к международно-правовому суверенитету, выступающему основанием для равноправия государств на международной арене, и «вестфальскому» суверенитету, запрещающему вмешательство внешних акторов во внутреннюю политику государства. В то же время в российском официальном политическом дискурсе фактически не присутствует и не обсуждается концепция «внутреннего» суверенитета, то есть принципов организации власти внутри государства. Также почти не обсуждается такой компонент «внутреннего суверенитета», как «суверенитет взаимозависимости», отражающий способность государства контролировать трансграничные передвижения людей, капитала, товаров. Такая структура концепта «суверенитет» в российском политическом дискурсе отражает зыбкость оснований «внутреннего суверенитета», который, очевидно, подвергнется наиболее серьезному испытанию в случае усугубления конфликта России с Западом и перехода на мобилизационную экономику.
В главе рассматривается проблема формирования Таможенного союза ЕврАзЭС, освещаются интересы и цели партнеров данного интеграционного проекта.
В учебном курсе представлены основные теоретические положения международной конфликтологии. Приводится значительное количество примеров из мировой практики последних лет, обозначена официальная позиция МИД РФ по наиболее значимым международным спорам. Особое внимание уделено вопросам управления конфликтами, их предотвращения и урегулирования, а также актуальным проблемам современности — миграционным кризисам и информационным войнам. Курс дополнен различными заданиями для самостоятельной работы студента.
Монография посвящена начальному периоду становления российского присутствия в Средиземноморье - Архипелагской экспедиции российского флота 1769-1774 гг. Авторы монографии обращаются к документальным и повествовательным источникам (в том числе, из российских и западноевропейских архивов), российской и иностранной прессе, проповедям и литературным произведения XVIII в. с целью выявления скрытых механизмов утверждения влияния екатерининской России в Восточном Средиземноморье, роли Архипелагской экспедиции в установлении культурных и политических контактов России с населением Греции, Итальянскими государствами, с правителями Ближнего Востока и Северной Африки. В подобном ракурсе средиземноморская политика Екатерины II ранее не изучалась. Специально в монографии исследованы пропагандистские стратегии Екатерины Великой, а также западноевропейское и российское восприятие средиземноморской акции России. В приложении публикуются новонайденные рукописи и архивные документы, проект Г.А.Спиридова о создании греческого государства на островах Архипелага, полный текст Журнала С.П.Хметевского (по рукописи Владимиро-Суздальского музея-заповедника), записки эмиссаров Екатерины в Греции И.Палатино и М.Саро, описания земель Архипелагского княжества и путешествия российских морских офицеров по Италии, а также исследовательские статьи И.М.Смилянской о восприятии Восточного Средиземноморья в русском культурном сознании и о миссии Конрада Тонуса в Египет в 1787-91 гг., а также работа В.Э.Булатова И.Г.Чернышеве и его коллекции карт Архипелагской экспедиции.
На стыке исторического раздела и того, который посвящен проявлениям идеологии «особого пути» в современной России, находится статья А. Кубышкина и А. Сергунина. Авторы проанализировали историю метаний постсоветской внешней политики России от идеи интеграции в Европу к идее «особого пути». При этом они указали на разные версии реализации этой идеи во внешнеполитических концепциях политиков, от умеренных державников до более жестких, современных последователей «евразийцев».
С июня 2009 года три страны – члены ЕврАзЭс приняли решение форсировать интеграционные процессы между собой и перейти к второй стадии экономической интеграции – Таможенному Союзу (ТС). Россия, Казахстан и Белоруссия не без проблем приступили к формированию единой таможенной зоны.
С 1 июля 2010 г. ТС ЕврАзЭс приступил к своей работе, но буквально с первых дней функционирования единой таможенной зоны обнаружились масса технических, организационных и политических проблем. В частности, вне таможенного регулирования в ТС остались российские энергоносители, что поставило под угрозу участие в проекте Минска.Не с меньшими проблемами придется столкнуться при формировании Единого экономического пространства, создаваемой на базе ТС.
К сожалению, в виду скоротечности событий, связанных с запуском ТС, до настоящего времени не накоплена достаточной для полноценного анализа библиографии проблемы. Развитие проекта только начинает выходить из стадии публицистики, а также экономической и политической аналитики. Между тем, уже собралась критическая масса проблем, требующая скорейшего осмысления. Прежде всего, необходимо оценить уже проделанный путь и выявить ошибки, допущенные при формировании ТС. Необходимо учесть, что часть ошибок, определившихся при запуске проекта и связанных со спецификой авторитарных режимов, находящихся у власти в Казахстане и Белоруссии, не могут быть решены или даже смикшированы в рамках перехода от ТС к Единому экономическому пространству (ЕЭП). Остается открытым вопрос о возможностях формирования полноценного ЕЭП при наличии огромных диспропорций в социально-экономическом развитии государств – членов ТС.
К важнейшим проблемам формирования проекта ТС можно отнести его международное позиционирование. ТС оказался не приспособлен для организации коллективного вступления государств-партнеров по единой таможенной зоне во Всемирную торговую организацию. Появление ТС вызвало озабоченность Евросоюза. В рамках европейской программы «Восточное партнерство» (Белоруссия принимает участие в данной программе) продекларировано создание зоны единой торговли с ЕС (на первом этапе с Украиной), что может оказать негативное влияние на функционирование ТС и создание ЕЭП.
С 1 января 2010 года Таможенным Союзом ЕврАзЭс управляет наднациональный орган - Комиссия Таможенного союза. Ей переданы полномочия трех стран в сфере таможенно-тарифной политики, в частности утверждение ставок пошлин. Для принятия решений необходимо получить две трети голосов. Россия имеет около 60% голосов, у Беларуси и Казахстана - по 20% (пропорционально формированию бюджета Таможенного союза). Однако, учитывая, что 90% рынка Таможенного Союза принадлежит России, то условия голосования РФ в Комиссии непропорциональны ее вкладу в ТС.
Серьезной политической проблемой для формирования ТС и ЕЭП являются авторитарные политические режимы, находящиеся у власти в Казахстане и Белоруссии. Интеграция с авторитарными режимами крайне затруднительна, если вообще возможна. Мировой экономический кризис 2008 -2009 гг., разрушивший основу белорусской и казахстанской экономических моделей, выступил в качестве катализатора интеграционных процессов, приведшими к созданию ТС.
ТС был сформирован с «изъятиями», связанными со спецификой национальных хозяйств государств - партнеров. В частности, Россия настояла на выведении из сферы функционирования ТС экспорт сырой нефти и нефтепродуктов. Белоруссия настояла на сохранении до 2 полугодия 2011 года национальных ввозных пошлин на импортируемый легковой автотранспорт. «Изъятия» по нефти и нефтепродуктам стали серьезной политической проблемой во взаимоотношениях между Москвой и Минском и, в определенный момент могли спровоцировать выход Белоруссии из проекта. Белорусская сторона до последнего момента настаивала на «равном» доступе к сырьевых ресурсам России и Казахстана, что должно было закрепить за Минском статус регионального посредника по продаже российских и казахстанских энергоносителей на рынке ЕС. Минск заявлял, что нефтяные изъятия из ТС «выхолащиваю суть и тактическую ценность» Таможенного Союза. Учитывая особую позицию Минска, Москва и Астана на определенном этапе были готовы создавать ТС из двух государств – России и Казахстана.
В рамках созданного ТС сохраняют свою актуальность еще масса иных проблем, носящих зачастую принципиальный характер и при невозможности их урегулировать, способны привести проект к кризису. В частности, остаются сомнения в эффективности контроля, осуществляемого на внешних границах ТС исключительно белорусскими и казахстанскими таможенниками. До настоящего момента сохраняется неясность с системой единой таможенной информации (базы данных).
Сохраняются проблемы с попытками внешних экспортеров использовать Белоруссию и Казахстан в качестве доступа к основе ТС – российскому рынку (более 90%).. В частности, правительство Белоруссии рассчитывает превратить свою республику в своеобразный склад и финишное производство китайских товаров, которые смогут легально и беспошлинно проникать на российский рынок. В частности, Минск рассчитывает на постройку в республике мощного автосборочного производства китайских марок, которое должно составить конкуренцию предприятиям западных автомобильных фирм, размещенных в России. Китай активно использует участие Казахстана в ТС.
В настоящее время, не завершив полноценное формирование ТС, страны – партнеры переходят к созданию Единого экономического пространства, что представляет серьезную проблему для партнеров по ТС. Для входа в ЕЭП государство в лице президента должно подписать и ратифицировать более 50 соглашений, ряд из которых, в частности, в области макэкономического рорегулирования или в сфере унификации (согласования на высоком уровне) финансовой политики носит революционный характер для экономических моделей Казахстана и Белоруссии. Особенно тяжело переход к ЕЭП может сказаться на экономики РБ, где государственный сектор составляет более 85%, весь крупный бизнес работает под контролем президентских структур, экономика руководится постсоветскими административными методами. Переход на четыре свободы перемещения товаров, труда, услуг и капитала в рамках ЕЭП грозит белорусской экономике реформаторским шоком, следствием которого может оказаться смена политическую власть в республике.
Между тем правительство Белоруссии форсирует подписание основных соглашений по включению республики в ЕЭП до начала очередных президентских выборов. С одной стороны скорейшее подписание и ратификация соглашений по ЕЭП гарантирует доступ республики к российской нефти по внутрироссийским ценам. С другой стороны, Минск планирует использовать факт досрочного присоединения республики к Таможенному Союзу в качестве аргумента в пользу признания российским руководством итогов президентских выборов 19 декабря 2010 г.
Ускоренный ритм подготовки соглашений по ЕЭП может сказаться на качестве документов и их способности решать проблемы формирования третьего этапа экономической интеграции. Ситуация осложняется тем, что только в рамках полноценного ЕЭП возможна энергетическая интеграция, к примеру, между Россией и Казахстаном. Остается открытом вопрос о готовности правящих кругов, политических классов и гражданских обществ, бизнеса и банковских кругов Казахстана и Белоруссии вступить в столь широкий интеграционный проект, как Единое экономическое пространство.