Состояние российской системы охраны здоровья населения и здравоохранения, как ее важнейшего элемента, сегодня можно охарактеризовать как кризисное. Показатели здоровья населения ухудшаются. Обостряются проблемы доступности и качества медицинской помощи. Неблагополучное состояние этой сферы перерастает в серьезную социальную проблему.

Масштабы влияния на Германию процессов, происходящих в постсоветской России, с полной ясностью пока не осознаны. Между тем, за 15 лет объединенной Германии пришлось принять и ассимилировать более значительную часть советского наследства, чем какой-либо другой европейской стране.

В работе представлен обзор основных философских представлений о смерти в двадцатом веке (Хайдеггер, Левинас, Деррида). Основной тезис статьи: мысль о смерти индивидуализирует субъекта, однако в случае своей смерти и смерти другого эта индивидуализация происходит различным образом. Смерть как моя самая собственная возможность открывает мне себя самого как незаменимого, в то время как смерть другого и моя ничем не ограниченная ответственность перед лицом этой смерти означает, что моя идентичность состоит в требовании другого в его смерти заменить самим собой. Парадоксальность этого двойного требования к субъекту - незаменимость и необходимость заменить - составляет ядро субъективности. Равным образом и речь субъекта определяется через ту же самую апорию: смерть представляет собой  абсолютное отсутствие (смысла), однако это смысловое зияние может и должно быть явлено в речи субъекта - именно в качестве отсутствия смысла.

К сложной и деликатной проблеме смерти пытаются подступать с разных сторон. Один из самых неудобных ракурсов — взгляд со стороны рынка и рыночных отношений. Именно этот взгляд и предлагает книга «Мораль и рынки: Развитие страхования жизни в США», написанная профессором факультета социологии Принстонского университета Вивианой Зелизер. Первое ее издание появилось на свет в 1979 году и стало классикой жанра.

Прошло двадцать постсоветских лет, Россия меняется, но многим кажется, что слишком медленно или даже не в ту сторону, где виден свет в конце туннеля. В политологии, социологии, институциональной экономике ведутся серьезные дискуссии о скорости и векторе перемен. Диапазон оценок широчайший — от надежды «дожить до светлого будущего» (после политических событий конца 2011 года оптимистов стало больше) до «приговора народного суда» неисправимой стране, неспособной выбраться из наезженной колеи. Доводы одних и контраргументы других весьма убедительны, вектор экспертных оценок неочевиден.

введите текст

Модель социальной структуры России можно представить в виде совокупности сословий, обслуживающих и обеспечивающих деятельность других сословий. В этой работе мы создали и описали такую модель в виде табличной структуры.

Табличное (матричное) представление социальной структуры (описанное в предыдущей работе этого же номера) нехарактерно ни для ее исследователей, ни для обывателей. Обычно социальная структура представляется как пирамидальная иерархия, в которой есть группы, принадлежащие к социальному верху, и группы, относимые к социальному низу. Таблицу, демонстрирующую модель социальной структуры России как систему отношений между социальными группами, можно трансформировать в представления о разного рода социальных иерархиях. Это позволяет проанализировать существующие мифы об устройстве социального мира, о том, какие группы «главные» и находятся на вершине социальной пирамиды, а какие — в подчиненном положении, в ее основании.

...

Автор рассматривает российское образование как систему социализации, воспроизводящую определенные социальные роли в социальной структуре.  Сейчас в стране формируется новая социальная структура, которой старая образовательная система уже не соответствует. Происходит расслоение социальной реальности. С одной стороны, возникают новые институты образования, а с другой, сохраняются старые, воспроизводящие  архаичных людей. Отдельно автор отмечает ведомственную систему образования, удовлетворяющую государственные нужды.

Наивный вопрос: почему высокий моральный и профессиональный авторитет перестал ощущаться нами как фактор нашей актуальной общественной и политической жизни? Наивность этого вопроса в том, что он исходит не из какой-либо обществоведческой рациональности, а изощущения потери. Мы воспринимаем как «нормальное» положение дел, когда с нами в поколении, в личной или культурной памяти действуют и говорят фигуры масштаба Сахарова и Солженицына, и в этом смысле мы не потеряли, а все еще храним представление о «настоящей общественной репутации». То есть именно потому, что представления о репутациях живы, мы с легкостью можем утверждать, что в современной России репутаций нет.

Данный текст представляет собой сокращенный перевод дискуссии видных деятелей науки и образования Франции, опубликованной французским журналом "Esprit" в 2012 г. и посвященный так называемому "университетскому вопросу". В ней рассматриваются актуальные проблемы французских университетов, которым был брошен очередной вызов в ходе реализации правительственной реформы образовательного и научного секторов, в основе которой лежит принцип "инвестирования в будущее". 

О проблемах и особенностях судебной систмы России.

На примере квартала Ю-стрит в Вашингтоне (Округ Колумбия) знаменитый американский урбанист показывает, что городские «контактные зоны», в которых бок о бок живут люди, разделенные расовыми, конфессиональными и классовыми конфликтами, порождают новые адаптивные стратегии. Нескончаемый источник жизнестойкости и гибкости этих сообществ заключается в необходимости выживать в условиях «намеренной социальной сложности». Именно этот опыт позволяет сообществам эффективно адаптироваться к последствиям природных бедствий и социальных конфликтов.

Рецензия на книгу В.И.Бахмина «О фондах в России», М: Логос, 2004 г. 160 стр. ISBN  5-94010-268-9