«Новые знания помогают принимать более правильные решения»
В 2021 году Высшая школа экономики провела первый конкурс научных и научно-популярных работ на русском языке. Одним из победителей в научно-популярной номинации по направлению «Экономика» стал Генрих Пеникас, доцент департамента прикладной экономики факультета экономических наук, старший научный сотрудник Международного центра анализа и выбора решений ВШЭ. Он получил награду за цикл материалов «Экономист на диване» для научно-образовательного портала IQ.hse.ru. О том, почему выбрано такое название и для чего нужен научпоп об экономике, Генрих Пеникас рассказал новостной службе портала.
Расскажите о ваших научных интересах. Если они менялись, то в каком направлении? Что сейчас интересует вас больше всего и чем именно?
В бакалавриате и магистратуре я исследовал предприятия и домохозяйства. Тех, кто берет кредиты. А в последние 10 лет — тех, кто эти кредиты дает, — банки и связанные с ними риски. Банки — как и обычные фирмы, как мы с вами — могут взять в долг или дать кому-то в долг, но для банков в этом случае есть достаточно сложные процедуры оценки и регулирования рисков, и они с каждым годом усложняются. Изначально вопрос возникал скорее математический — как точнее оценить риски, какие для этого можно придумать подходы или как усовершенствовать существующие модели, — а потом он стал более философским: можно ли вообще оценить риски, существует ли их оптимальное регулирование и нужно ли оно в конечном счете.
Сейчас меня очень заинтересовала австрийская экономическая школа. Один из ярких ее представителей, Фридрих фон Хайек, получил Нобелевскую премию по экономике в 1974 году, а другой уважаемый ученый не из австрийской школы, Милтон Фридман, — в 1976 году, и они практически с точностью до наоборот объясняли, почему происходят многие процессы. Они пытались найти ответ на вопрос, который интересует практически всех экономистов в конечном счете, — как развивается экономика, как она растет, почему происходят циклы — то рост, то спад — можно ли этим как-то управлять. У каждого из них был свой рецепт, и примечательно, что Хайек объяснил, почему Фридман не прав, а Фридман не объяснил, почему Хайек не прав, но премию дали обоим.
Чем Хайек и Фридман вам интересны, на чьей вы стороне?
Поначалу мне нравились идеи Милтона Фридмана. Во многом они развивают мысли Джона Мейнарда Кейнса. Возможно, если бы Кейнс жил дольше, то Нобелевскую премию по экономике вручили и ему. Однажды Евгений Григорьевич Ясин на своей лекции по российской экономике порекомендовал книгу Андрея Остальского про Кейнса «Спаситель капитализма». Когда после ее прочтения я подошел к Евгению Григорьевичу, чтобы поделиться впечатлениями, он сказал: «Знаешь, а я больше разделяю позицию не Кейнса, а Хайека». Про Хайека и Австрийскую школу я до этого слышал, но четкого представления про их теорию у меня не было. Помню только, что в бумажном тексте своего доклада Егор Тимурович Гайдар отмечает Хайека как одного из самых авторитетных мыслителей-либералов второй половины XX века. Позже услышал упоминание о Хайеке и в интервью Анатолия Борисовича Чубайса. Мне стало интересно, что люди, осуществившие рыночные реформы в России в 90-х — Гайдар, Чубайс, Ясин — знают и ценят идеи Хайека. Когда сам понял, что Хайек хотел донести миру, тоже стал его сторонником. А суть его идей попробую передать в грядущих выпусках рубрики.
В чем для вас мотивация писать не только научные статьи (за которые в ВШЭ дают академические надбавки), но и популярные заметки? Зачем вы этим занимаетесь?
Наверное, поначалу было просто интересно. Например, 30-страничную статью каждый может осилить, если захочет, но вот это «если захочет» обычно не срабатывает. А прочитать небольшую заметку, зарисовку, пару абзацев время находится почти у всех. А потом добавилось новое ощущение: когда получаешь обратную связь, когда люди говорят, что начало истории знакомое, но они не ожидали, как эта тема раскроется и обернется, — вот это непередаваемо.
Помогает ли это в научной работе? Например, астрофизик Сергей Попов как-то рассказывал, что у него популярные сюжеты рождаются, когда он пытается сам себе объяснить какие-то сложные научные концепции, которые не может понять сходу, то есть идеи, сравнения переходят из науки в область популярного и обратно.
Переход от науки или преподавания в научно-популярную область случается, хотя и обратное тоже есть. Если часто пишешь простыми словами о сложном, то даже научную статью начинаешь писать по-другому. Осознаешь, что ты не излагаешь то, что ты сделал, а ты предлагаешь материал, чтобы им заинтересовались.
Сюжеты же чаще приходят даже не из науки, а из преподавания.
Я веду семинары по российской экономике, и, если что-то не получается объяснить, ищу какой-нибудь прием или пример, а потом понимаю, что, может быть, это и не только моим студентам будет интересно
А как в целом выбираете темы для колонок?
Еще чуть ли не 20 лет назад Светлана Борисовна Авдашева мне рассказала об одном экономисте, который, выступая на ежегодных экономических конференциях, вместо того чтобы рассказывать о своем исследовании, начинал примерно так: «За минувший год я прочитал несколько работ, и вот что я про них думаю...». И это, наверное, основной источник мыслей или идей. Когда я читаю научные статьи, художественные книги или просто смотрю фильм, в какой-то момент проходит ассоциация, параллель, я начинаю рассказывать о них кому-нибудь и, если вижу, что это может быть интересно другим людям, пробую сделать рассказ, заметку.
Как вы считаете, тот факт, что вы занимаетесь именно экономикой, облегчает вам путь в научпоп? Ведь экономика касается каждого из нас, а химикам или биоинформатикам, наверное, сложнее?
Мне кажется, это зависит от человека, от того, насколько он понимает, что он делает и как рассказывает об этом другим. Мы с вами состоим из химических веществ, а с отдельными понятиями из экономики — например, с производным финансовым инструментом collateralized debt obligation (CDO) в квадрате — надеюсь, мало кто сталкивался или столкнется. Так что еще неизвестно, какая наука ближе к человеку.
Как вы представляете мотивацию ученых в целом?
Мне кажется, не только ученым, а любым людям, у которых накапливается определенный опыт, хочется иногда, с одной стороны, им поделиться, а с другой — в каком-то смысле проверить свои гипотезы. Кажется, Кейнс рассказывал, как отличить экономиста от обычного человека: надо дать задание описать поведение лошади. Обычный человек пойдет, посмотрит на лошадь и опишет ее: как она выглядит, как двигается. А экономисты соберутся, обязательно группой, в какой-нибудь закрытой комнате и начнут думать: «Что бы я сделал, если бы был лошадью?» К сожалению, иногда это приводит к, может быть, красивым, но несколько абстрактным выкладкам экономических моделей. Поэтому ученые рано или поздно выходят из башни из слоновой кости, ведь им хочется, чтобы их работа приносила пользу людям, а для этого и нужно, собственно, к ним обратиться. В конечном счете, все мы что-то покупаем, что-то продаем, у нас есть деньги, и мы думаем, как ими распорядиться, и новые знания помогают принимать более правильные решения. Поэтому экономисты и пробуют говорить с людьми — не с экспертами, а с теми, кто подчас чувствует экономику лучше, чем все эти эксперты; кто действительно просто живет экономикой.
Как вы считаете, нужно ли обязать (или поощрять) ученых рассказывать о своей работе? Это долг, или хобби, или потребность?
Я согласен с понятием долга, но долга, который каждый понимает. Если мы популяризацию науки вменим в обязанность ученым, мы, конечно, получим много материалов, много научно-популярных сюжетов, но вряд ли кто-то станет их читать или смотреть, и проку от них не будет. Если заставлять, многого не добьешься, а вот если человек проявил себя, если он старается, то он, возможно, уже подошел к осознанию этого внутреннего долга. Как говорят, можно подвести лошадь к водопою, но нельзя заставить ее пить. Важно, чтобы человек к такому осознанию пришел сам.
Почему серия ваших колонок называется «Экономист на диване»? Откуда это название?
У этой серии есть книга-прототип. В 1993 году Стивен Ландсбург написал книгу с таким же названием, на английском «Armchair economist», и он пробовал рассказывать про какие-то неочевидные ситуации либо дать ответы на вопросы, которые только кажутся простыми. Мы с коллегами с портала IQ.hse.ru подумали, почему бы не продолжить традицию Ландсбурга и не назвать серию «Экономист на диване». Это с точки зрения формы. А с точки зрения сути я искал формат для простых людей, часто для неэкономистов. Без формул, без графиков, без массы цифр. Это должна быть заметка на полстранички, на страничку. Люди смогут прочитать ее даже в пятницу после работы, и она их воодушевит, подбодрит, чем-то заинтересует, где-то заставит задуматься. Этот формат более расслабленный, менее формальный, это и объясняет, почему экономист «на диване».
Ландсбург во введении к своей книге говорит, что она не только о фактах, но и о способе мышления: «Эта книга — сборник эссе о том, как думают экономисты». Согласны ли вы с такой целью научпопа (и вашей серии колонок в частности) — не только рассказать, как что-то устроено, но и привить навыки научного мышления, стремление докопаться, любознательность?
Наверное, усовершенствовать критическое мышление — это было бы хорошо. Ведь это цель любой настоящей науки, а не просто экономики. Только любознательность — это роскошь! К сожалению, не многие могут себе ее позволить, даже если хотели бы.
Например, произнося слово «экономика», чаще всего вспоминают Адама Смита. Представьте себе, вот он сидит у себя дома в XVII веке и думает, а не сообщить ли ему свои мысли о причинах богатства народов в письме своему коллеге по цеху — Иеремии Бентаму? Может быть, даже и начал писать. Правда, в итоге решил не отправлять письмо, а обобщить все мысли и издать книгу. Вот он какой молодец! Никто, кроме него и не задумался о причинах богатства народов; а если и задумался, то так подробно не описал все аспекты. Конечно, это легко, когда делать нечего; когда твое поместье приносит тебе регулярный и высокий доход. А если у тебя такого поместья нет? Тогда ты начинаешь думать, где заработать себе, а уж явно не о причинах богатства целых народов!
Или когда цены на ходовые товары растут (например, на гречку), то первое, о чем вы думаете — это купить ли обычное количество гречки и лишить детей сладостей, потому что на сладости почти ничего не осталось? Или взамен купить, может быть, больше риса? И в такие моменты вам отнюдь не до вопроса, почему цены так растут. Мне понравилось наблюдение профессора ВШЭ Виктора Юрьевича Попова о том, что вообще-то цены не растут, они не деревья; а цены повышают. Это осмысленные действия продавцов в ответ на то, что они видят или ожидают. Поэтому моя цель при написании сюжетов более скромная.
Мне хотелось бы, чтобы пусть хотя бы одному из сотни читателей описанный в сюжете принцип пригодился в жизни. Чтобы ему или ей стало чуть легче, чтобы он не допустил какой-то критичной ошибки
Есть ли у вас любимые научно-популярные проекты, книги, авторы, на которых вы ориентируетесь?
Для меня, наверно, самым ярким примером остается Светлана Борисовна Авдашева. Я помню ее рассказы двадцатилетней давности, когда она вела у нас курс по микроэкономике-2. Она ведь не только глубоко знает теорию отраслевых рынков, но и принимала участие во многих судебных заседаниях по вопросам антимонопольного регулирования, где тоже возникают вопросы экономической теории. И это объяснение простым доступным языком, с помощью живых примеров того, как теория применяется на практике, на протяжении всех этих лет остается для меня самым ярким примером.
Что вы могли бы посоветовать ученым-экономистам, которые хотят попробовать рассказывать об экономике популярно? Есть ли в этом деле какие-то do’s и dont’s, советы, как начать?
Мне, конечно, очень сложно говорить о чем-то, что нужно или нет. У меня не такой богатый опыт, как у профессора ВШЭ Василия Андреевича Ключарева. Тем не менее, у меня есть два соображения.
Во-первых, мне очень нравится мультфильм «Рататуй» про мышку, которая стала поваром, и в мультфильме несколько раз проходит мысль, что готовить может каждый. Поэтому, если, к счастью, у человека промелькнула идея попробовать в простом формате рассказать другим о том, чем он занимается, чем занимаются его коллеги, то обязательно стоит попробовать!
Во-вторых, есть такая лакмусовая бумажка. Она покажет вам, насколько вы готовы. Попробуйте ответить на один из фундаментальных вопросов, которые беспокоят людей в России почти столько же времени, сколько вопрос Чернышевского «Что делать?», а именно: «Каким завтра или через год будет курс доллара, не надо ли купить доллары или продать доллары?». Если вы сможете человеку ответить на этот вопрос более-менее просто, чтобы он понял и остался доволен, тогда уж точно стоит попробовать.
Пользуясь случаем, хотел бы отметить два момента. Во-первых, благодарю редакторов портала IQ.HSE за помощь в полировке текстов перед публикацией, особенно Светлану Салтанову! Во-вторых, поздравляю моих коллег по факультету экономических наук, которые тоже стали победителями конкурса в других номинациях. Это Светлана Федоровна Серегина, Елена Евгеньевна Сидорова, Марина Андриановна Шабанова, Гюзель Фатеховна Юсупова. Искренне рад за коллег!