Переселение народов: какие цели преследовал обмен населением между Польшей и СССР

© VK.com

Обмен жителями между СССР и Польшей в 1944-1946 гг. не был депортацией и должен был способствовать гомогенизации населения для снижения рисков межнациональных конфликтов. Малоизвестной странице истории посвящено исследование, проведенное научным сотрудником Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий НИУ ВШЭ Дмитрием Головачом. 

Доклад «Великое переселение народов: советско-польский обмен населением 1944-1947 гг. (между этнической чисткой и репатриацией)» был представлен в рамках прошедшего недавно научного семинара.

Дмитрий Головач

Российская империя и Советский Союз неоднократно использовали гомогенизацию населения, как способ предотвращения национальных конфликтов. В 1913 году, после Балканских войн, был проведен обмен между Турцией и Болгарией, в 1923 году, после греко-турецкой войны – между Турцией и Грецией. Несмотря на то, что подобные акции приводили к гуманитарной катастрофе, такие идеи были популярными среди политиков в 40-е годы прошлого века, отметил Дмитрий Головач. Лидеры США и Великобритании Франклин Рузвельт и Уинстон Черчилль предложили обмен населением, как уступку польскому правительству в изгнании и способ успокоить польских избирателей в США.

Таким образом предпринималась попытка примирить поляков с установлением советско-польской границы по линии Керзона (демаркационной линии между Польшей и РСФСР, предложенной министром иностранных дел Великобритании лордом Керзоном в 1920 году во время советско-полькой войны), разделявшей территории с преобладающим польским и инонациональным населением. Для СССР этот обмен был очередной попыткой решить вопрос многоэтнического состава населения на западной границе. В ходе «национальных» операций, проводимых НКВД во время «Большого террора» в 1937-1938 гг. было отмечено больше всего арестованных среди поляков, затем последовали их выселение из Западной Украины и Белоруссии, расстрел польских военнопленных в ряде лагерей и тюрем в 1940 г.

Текст соглашения о переселении был похож на аналогичный документ, подписанный СССР и Германией в январе 1941 года, о переселении этнических немцев из Прибалтики в третий рейх. При этом Сталин делегировал полномочия подписания договоров руководителям республик – Никите Хрущеву (Украина), Пантелеймону Пономаренко (Белоруссия) и Антанасу Снечкусу (Литва), чтобы продемонстрировать в пропагандистских целях «независимость» республик. К моменту вступления Красной армии на территориях этих республик остались около 2 из 4 млн поляков, живших там до начала Второй мировой войны, в июне 1945 г. Обмен распространили также на депортированных на восток СССР в 1939-1941 гг.

Споры вызвало определение национальности потенциальных репатриантов: советские представители требовали ее документального подтверждения, польские настаивали на самоидентификации. В условиях, когда не все жители присоединенных к СССР территорий получили паспорта или утратили документы во время войны, это создавало проблемы.

В большинстве случаев для установления национальности много усилий не предпринималось. В Белоруссии, Литве и части Украины установили квоты на число поляков, имеющих право переселиться. В Белоруссии такая квота была установлена на уровне 10% от количества заявок, причем использовались грубые маркеры идентичности – религия или фамилия.

Польская компартия, несмотря на зависимость от Москвы, выдвигала националистические цели создания моноэтничной Польши и делала ставку на колонизацию бывших немецких территорий, включенных в ее состав после 1945 года.

Новые власти пытались представить освоение Силезии и других территорий, как патриотический долг поляков. В Варшаве были заинтересованы в переселенцах из СССР. Польское подполье занимало противоречивую позицию: сначала его руководство выступало за бойкот переселения, но затем рекомендовали полякам регистрироваться на выезд, чтобы продемонстрировать миру «польскость» территорий.

СССР пытался агитировать белорусов и украинцев на переезд, организуя поездки в образцовые колхозы, делая акцент на военной и промышленной мощи Советского Союза. Тем не менее, многие переселенцы вернулись обратно из-за трудностей обустройства и более тяжелого экономического положения советской деревни.

Обмен населением нельзя считать этнической чисткой, полагает Дмитрий Головач. Он не был целиком принудительным, как сталинские депортации. Более того, многие местные руководители пытались удержать поляков.

Обстановка в республиках существенно различалась: на Украине готовность к выезду в Польшу в значительной мере определялась террором местных националистов. В итоге, когда надежды на возвращение довоенных границ рухнули, большинство предпочли переселиться

Высокая готовность отмечалась и в Белоруссии, и Литве, где не было острого этнического конфликта. Там сыграло свою роль отрицательное отношение к советизации, возможной мобилизации в армию и на трудовую повинность. Документы об этнической принадлежности становятся товаром на черном рынке приграничных регионов.

Особая ситуация сложилась с евреями, бывшими гражданами Польши до 1939 года. После Великой Отечественной СССР покинули примерно 150-170 тыс. человек. Причем их не пытались удержать, местные советские руководители считали евреев «контрреволюционно» настроенными.

Обмен населения приобрел значительные масштабы: из СССР в Польшу, по официальной статистике, переселились около 1,2 млн человек, в обратном направлении проследовали около 510 тыс. По некоторым оценкам, в Польшу нелегально перешли еще около 200 тыс. человек. Дмитрий Головач обратил внимание на то, что части Советской армии и войск НКВД препятствовали террору как польского, так и украинского подполья против этнических меньшинств.

Цель тотальной гомогенизации населения пограничных территорий не ставилась, однако переселение изменило национальный состав Вильнюса, Львова и в целом западных территорий СССР, входивших прежде в состав Российской империи сильнее, чем в дореволюционный период.

По мнению автора исследования, ключевой целью политики СССР было сохранение территориальных приобретений 1939-1940 годов. Отчасти эта цель сближались с задачами национальной политики Российской империи в Западном крае. Петербург смирился с польским большинством в Царстве Польском, но стремился ограничить польское присутствие в прилегающих регионах. Однако царская Россия не располагала таким силовым ресурсом, как СССР при Сталине. Кроме того, тогда в стране было уважение частной собственности, и попытки переселять русских на эти территории не привели к заметным результатам.