Нет более практичной вещи, чем хорошая теория
25 мая Международный институт экономики и финансов (МИЭФ) ГУ-ВШЭ отметит свое 10-летие. В рамках праздничных мероприятий в этот день пройдет международный семинар "Экономика как научная дисциплина", на котором с докладом на тему "Новые направления в экономической теории: нейроэкономика" выступит лауреат ряда международных премий по экономике, профессор Ариэль Рубинштейн. О самом Рубинштейне и его роли в развитии современной экономической науки рассказал преподаватель МИЭФ Алексей Белянин.
Кто он — Ариэль Рубинштейн?
Рубинштейн — живой классик современной экономической науки. Многие коллеги обоснованно называют его одним из будущих Нобелевских лауреатов по экономике.
Он представитель "среднего" поколения экономистов-теоретиков израильской экономической школы, у истоков которой еще в 1960-е гг. стоял ныне покойный Дон Патинкин. С самого начала научной и преподавательской деятельности Рубинштейна вместе с ним росли и работали такие ученые, как Эйтан Шешински, Элон Колберг, Эхуд Калай, Шмуэль Замир, Дов Самет, Дов Мондерер, Сергиу Харт, Эшер Волински, а позже и другие ведущие экономисты-теоретики — такие, как Дэвид Крепс и Эдди Декел. Так что круг научных, деловых и дружеских связей Рубинштейна всегда был очень велик, чему способствовала его работа в Лондонской школе экономики, Оксфорде, Принстоне и Нью-Йоркском университете.
В чем состоит основной вклад Ариэля Рубинштейна в экономическую науку?
Главной областью научных исследований Рубинштейна была и остается теория игр и ее приложения. Одним из самых известных его результатов является решение задачи последовательного торга, вошедшей во все учебники микроэкономики и теории игр как "модель торгов Рубинштейна" (Rubinstein bargaining model). Допустим, два агента делят между собой "пирог", последовательно предлагая оставить себе определенную долю этого пирога и передать остаток оппоненту. В случае несогласия оппонента с этим предложением игроки меняются местами, а размер пирога уменьшается на определенную величину (дисконт). Решение Рубинштейна, основанное на принципе обратной индукции, позволяет сразу определить оптимальное (совершенное по подыграм) предложение первого игрока на первом же ходу, с которым рациональный оппонент должен сразу же согласиться. Задача эта носит не только абстрактный, но и совершенно практический характер: в основе переговоров при заключении контрактов, торгов между нанимателями и профсоюзами по поводу условий труда и т.п. лежит такая же или очень похожая схема. Решение задачи подсказывает, что игрокам не следует тратить силы на торги, это чревато потерями в размере самого пирога.
Другой значительный результат Рубинштейна — доказательство одной из версий знаменитой "народной" теоремы (folk theorem) о существовании широкого класса равновесий в бесконечных повторяющихся играх. Эта теорема применяется в теории отраслевых рынков, международной торговле, политической экономии и доказывается для случая дисконтированного потока платежей, что не всегда объяснимо интуитивно: люди редко учитывают бесконечно далекие перспективы, а дисконтные множители субъективны и могут различаться у разных оппонентов. Рубинштейн предложил использовать для оценки потока платежей критерий "перехвата" (overtaking), при котором в бесконечно повторяющейся игре имеют значение конечные потоки платежей. Доказательство народной теоремы с этим критерием означает, что кооперативное поведение в повторяющихся играх может быть равновесным не только в идеальной бесконечной игре, но и в более реалистичных ситуациях.
Еще один широко известный результат Рубинштейна связан с парадоксами "почти общего" знания, т.е. таких ситуаций, когда несколько взаимодействующих индивидов с высокой долей вероятности знают, что каждый из них обладает определенной информацией. Небольшие отклонения от общего знания, т.е. состояния, в которых вероятность того, что кто-то не обладает этой информацией, сколь угодно мала, но все-таки не равна нулю, приводят к большим отклонениям от равновесных исходов взаимодействий. Широко известным примером является задача о скоординированной атаке: две союзные армии выигрывают битву только в том случае, если нападают одновременно, и должны договориться о времени атаки. Рубинштейн предложил иную интерпретацию этой игры, знакомой многим офисным работникам: игра в электронную почту (electronic mail game). Электронное письмо, посланное одним из игроков (а следовательно, и содержащаяся в нем информация) может не дойти до партнера со сколь угодно малой, но строго положительной вероятностью. Тот, конечно, может послать подтверждение о получении, но и это подтверждение может не дойти с положительной вероятностью. В этих условиях информация о том, что оба партнера знают эту информацию, знают, что они ее знают, знают, что они знают, что они ее знают и т.д. до бесконечности не становится общим знанием никогда, независимо от числа обменов посланиями. Элегантное и парадоксальное решение Рубинштейна состоит в том, что в этом случае доминантной стратегией может оказаться не действие, а бездействие — точно так же, как отсутствие координации между союзниками приводит к тому, что в равновесии атаки не будет.
Все эти примеры интересны не только как изящные интеллектуальные упражнения, приводящие к неожиданным результатам. В отличие от многих других экономистов, Рубинштейн в своих работах никогда не был "схоластом", для которого формальное доказательство теоремы достаточно как "вещь в себе". Его незаурядность как ученого проявляется в том, что он не просто умеет добывать глубокие результаты, но и делает их мостиком в реальность, прилагая к конкретике окружающего нас мира, причем эта тенденция все ярче и ярче проявляется в его работах последних двух десятилетий. Симптоматично его обращение к проблематике поведенческой экономики — нового направления экономической науки, в рамках которого ослабляются неоклассические предпосылки об экономическом агенте как сверхчеловеке с идеальными вычислительными способностями, проницательностью, памятью. Обратившись к этим моделям, Рубинштейн фактически создал современную теорию игр с неполной памятью (на примере задачи о "забывчивом водителе" — absent-minded driver). Не менее интересный и далеко идущий пример — теория торга с ограниченно рациональными покупателями. Представьте себе продавца услуг (адвоката, консультанта, мастера по ремонту квартир, автомобилей), который предлагает свои услуги за определенную рыночную цену, не зная заранее издержек от работы с каждым конкретным клиентом. Клиенты разные, они могут капризными или покладистыми. Если клиент капризен, продавцу лучше вовсе не иметь с ним дело, т.к. издержки не покроют дохода от работы - проблема в том, что цена должна быть названа до того, как выяснилась "природа" клиента. По этой причине контакт, наилучший для продавца, в равновесии должен отсекать капризных покупателей, будучи функцией от сигнала о типе клиента. Этот контракт оказывается недостижим в широком классе случаев; однако если сами клиенты обладают разными способностями разбираться в особенностях контрактов, то продавец имеет возможность назначить такую монопольную цену, чтобы получать прибыль, сколь угодно близкую к максимально возможной для себя. Не правда ли, этот результат (который Рубинштейн выводит чисто теоретически и строго доказывает) до боли знаком многим, кому приходилось иметь дело с продавцами индивидуальных услуг?
Другой пример работ Рубинштейна — теория принятия решений в отношении сходства. Стандартная теория предполагает максимизацию ожидаемой полезности, т.е. выбор той лотереи, для которой выше математическое ожидание выигрыша. Эмпирически эта теория оказалась не очень убедительной, как, кстати, и подавляющее большинство обобщающих ее альтернатив. Рубинштейн первым применил новый подход к этой проблеме, основанный на сравнении вероятностей и выигрышей в парах лотерей: если вероятности похожи, то выбирать надо ту, в которой выигрыш отличается в лучшую сторону; если выигрыши похожи, то выбирать надо ту, где заметно выше вероятность выигрыша, и только если ни один из этих критериев не работает, надо действовать по правилу ожидаемой полезности или же выбирать наугад. Определенное таким образом правило выбора одной из двух лотерей интуитивно гораздо проще, чем максимизация ожидаемой полезности, и позволяет определиться с предпочтениями в большинстве задач, которые встречаются на практике. В настоящее время экономисты только подбираются к осмыслению всех возможностей этой глубокой теории.
В последние годы Рубинштейна все больше интересует приложение теории к решению жизненных проблем. Последняя его книга — "Экономическая теория и язык" — о том, как связан язык с формальной логикой и правилами принятия решений. За этим исследованием стоит, конечно, и куда более фундаментальная проблема: то, как мы говорим о вещах, влияет на наше отношение к окружающей действительности. И отношение экономистов к этой самой действительности, как можно видеть из последних работ Рубинштейна, вызывает у него глубокий скепсис — по крайней мере,в том, что касается ныне принятых в экономике методологических подходов.
Чем это обосновано?
Многие экономисты-теоретики живут, если так можно выразиться, в "параллельных мирах", существующих скорее в их сознании, чем в действительности, и их не слишком беспокоит связь теорий с реальным миром, который они призваны описывать. Теория задает определенный образ мышления и входит в традицию, которая естественным образом защищается от фактов, противоречащих ей, (вспомните "защитный пояс" Т.Куна). Но помимо чисто научных, эта позиция чревата и ценностными конфликтами. "Экономический человек" должен всегда максимизировать собственную выгоду. Но всегда ли это хорошо с общественной точки зрения? В работе, опубликованной недавно в Economic Journal, Рубинштейн показывает, что в экспериментальных играх профессиональные экономисты чаще выбирают равновесные решения (потому что их учили этому!) и оказываются систематически большими эгоистами, чем психологи, юристы или социологи. Рубинштейн констатирует факт и задает вопрос: а правильно ли это, тому ли мы учим наших студентов?
В классической экономической науке нет места "ошибкам" индивида (например, несовершенной памяти, нечетким предпочтениям). На чем основаны современные подходы к теории человеческого поведения?
Если в классической теории человек изображается как гиперрациональное существо, чьи способности к получению, обработке и использованию информации (включая информацию о самом себе) велики ровно настолько, насколько это необходимо экономисту-теоретику для решения его модели, то реальные люди не таковы. Знания, которыми они располагают, всегда неполны, их счетные и прогностические способности не беспредельны, для совершения логических операций требуются время и усилия. Более того, вопреки постулатам позитивистской методологи реальные люди и не ведут себя так, как если бы они максимизировали какую-то (им одним известную, пусть даже подсознательно) функцию полезности с понятными им ограничениями. Вместо этого они пользуются более простым набором процедур, правил или эвристик, которые позволяют им добиваться удовлетворяющего их результата. Оптимизация идет скорее на уровне выбора таких процедур и правил, чем на уровне поиска наилучшего результата из всех возможных. Эти положения впервые выдвинул великий американский экономист и психолог Герберт Саймон (нобелевский лауреат 1978 г.) в рамках концепции ограниченной рациональности, а в современную экономическую литературу модели, основанные на этих принципах, вошли во многом с подачи психологов Амоса Тверски и Даниэла Канемана (нобелевский лауреат 2002 г.). Последние работы Ариэля Рубинштейна также все более примыкают к этой традиции. Читайте его книгу Modeling bounded rationality (MIT Press, 1998).
Какой практический смысл имеют результаты абстрактной теории игр?
Я думаю, сказанное выше уже отвечает на ваш вопрос: нет более практичной вещи, чем хорошая теория. Рискну не согласиться с самим Рубинштейном, который в своем президентском докладе на заседании эконометрического общества характеризовал экономистов-теоретиков как "баснописцев" и "сказочников", "просто на особые темы". Мне кажется, его собственные работы проливают свет на многие вполне реальные проблемы, с которыми сталкивается каждый, кому приходится принимать решения во взаимодействии с другими людьми и экономической средой — а таких на сегодняшний день примерно 6 миллиардов человек. Работы Рубинштейна глубоки как с теоретической точки зрения, так и по силе того света, который они проливают на знакомые нам явления - будь то индивидуальный выбор, двусторонние торги (переговоры) или теория общего равновесия с рыночной властью (то, что он называет jungle economy). Наконец — и мне хочется это особенно подчеркнуть—- его работы прокладывают такие интеллектуальные маршруты и раскрывают такие горизонты, которые еще до конца не поняты и не осмыслены нами. Кто-то из великих сказал: "Гениальные ученые ставят вопросы, талантливые решают их". Эту известную формулу можно с полным правом отнести к Рубинштейну — он относится к тем, кто не только решает, но и ставит вопросы, которыми растет и развивается наука.
Подготовила новостная служба портала ГУ-ВШЭ
Справка
Ариэль Рубинштейн (англ. Ariel Rubinstein; род. 3 апреля 1951) — выдающийся израильский экономист. Бакалавр (1974), магистр искусств (1975), магистр наук (1976) и доктор философии (1979) Еврейского университета (Иерусалим). Преподавал в родном университете (1981—1990, профессор с 1986), а также в Тель-Авивском (с 1990) и Нью-Йоркском (с 2004) университетах. Почетный член (1985) и президент (2004) эконометрического общества (2004), лауреат ряда престижных научных премий.