Деятельность Конституционного Суда характеризуется многочисленными случаями превышения им своей компетенции. Вместо того чтобы выступать с законодательной инициативой, он сам изменяет законодательное регулирование без признания норм законов не соответствующими Конституции РФ. Основной причиной является отсутствие законодательно закрепленных критериев отнесения вопросов к числу конституционных.
Вступая в дискуссию о необходимых изменениях нормативного поля в связи с развитием цифровой экономики в России и мире, автор обозначает особую роль антимонопольного права в преодолении таких негативных фактов, неизбежно сопутствующих промышленным революциям, как рост неравенства и монополизация рынков. В этом контексте в статье исследуется работа важного института антимонопольного права — контроля экономической концентрации, незаслуженно отошедшего на второй план в экономике прошлого технологического уклада. На примере дела по слиянию компаний Bayer и Monsanto показано, в каком направлении данный институт эволюционирует сегодня и какие изменения необходимо провести в российском законодательстве для поддержания и усиления вектора его позитивного развития.
В статье анализируется проблема взыскания налоговой задолженности при «переводе финансово-хозяйственной деятельности» от одного юридического лица другому. Рассматриваемая проблема выходит далеко за пределы налогового законодательства, которое производно от гражданского законодательства и вынуждено оперировать его терминами и институтами. Их игнорирование, некорректное заимствование или создание альтернативного понятийного аппарата влекут противоречия. Так, к правовой неопределенности ведет концепция «иной зависимости», ошибочно отождествляющая предприятие - объект права с понятием организации – юридического лица. Зависимость - это волевая категория. Для признания лица зависимым необходимо установить не наличие общего имущества или имущества, ранее принадлежавшего должнику, а то, что воля зависимого субъекта в достаточной мере определяется иным лицом. Нельзя согласиться с тем, что в мирное время интересы бюджета должны ставиться выше интересов всех остальных групп кредиторов. Если допустить, что налоговые органы обладают правом взыскивать задолженность с организации-заместителя вне процедуры банкротства, а взысканные средства не включаются в конкурсную массу, то бюджет получит неосновательные выгоды за счет остальных кредиторов. Решение проблемы нужно искать не путем введения неизвестных гражданскому праву видов зависимости, а в правильной квалификации имущественных отношений между должником и заместителем.
В статье анализируется европейская правовая концепция linked credit agreements (смежные кредитные договоры), предусматривающая императивную гражданскую ответственность банков и других финансовых организаций за поставку и качество товаров, услуг, предоставляемых их клиентами. Указанная концепция направлена на борьбу с асимметрией, выражающейся как в форме недостатка у потребителя знаний о надежности поставщиков товаров, услуг, которые приобретаются в кредит, их качестве, так и в виде невозможности потребителя влиять на условия кредитного договора и договора поставки товара (услуги), приобретаемой в кредит. Концепция получила развитие в последние годы на уровне права ЕС, хотя существовала в отдельных государствах ЕС и ранее. Российское законодательство о потребительском кредите иногда неоправданно использует усеченные европейские подходы к гражданско- правовой ответственности, тем самым снижая уровень защиты потребителей на рынке. Автор полагает целесообразным имплементировать концепцию смежных кредитных договоров в российское законодательство о защите прав потребителей финансовых услуг. Отход от преобладающей в России концепции о том, что банк — это абстрактный расчетный центр, может оказать существенное позитивное влияние также и на развитие ипотеки как способа обеспечения граждан жильем.
Статья посвящена анализу правового статуса криптовалюты в системе объектов гражданских прав по российскому законодательству. Рассматривается возможность квалификации криптовалюты как денег, электронных денежных средств, валютных ценностей, информации и иного имущества. Делается вывод о возможности рассмотрения криптовалюты как «иного имущества», а также денег с экономической точки зрения. При этом указывается некорректность возможной квалификации криптовалюты как денежного суррогата в частноправовых отношениях. Отмечается, что в случае признания какой-либо криптовалюты в качестве законного платежного средства в иностранном государстве она может быть квалифицирована как валютная ценность по российскому законодательству без необходимости каких-либо изменений в нем. В статье также приводится критика инициатив по введению в гражданское законодательство понятия «цифровой товар» и предлагается собственная дефиниция понятия «виртуальная валюта», сформулированная с учетом зарубежного опыта и принципов технической нейтральности.
Настоящая статья посвящена анализу одного из специальных критериев освобождения от ответственности информационных посредников, предусмотренных в ст. 1253.1 ГК РФ, — критерия наличия знания о нарушении исключительного права. На примере зарубежной и отечественной судебной практики рассматриваются условия, при которых можно сделать вывод о том, что информационный посредник «знал» (действительное знание) или «должен был знать» (предполагаемое знание) о нарушении. Также приводится критика встречающегося в судебной практике подхода, согласно которому критерий предполагаемого знания выводится из наличия соответствующих обсуждений в средствах массовой информации, поскольку он влечет возложение на информационного посредника противоречащей сути его деятельности обязанности по мониторингу сети Интернет, а также появление цензуры.
Статья посвящена главным итогам прошедшей третейской реформы как в части последних изменений законодательства, так и в отношении актуальных тенденций судебной практики. На основе зарубежного опыта, глобальных трендов в области международного арбитража определяются ключевые направления развития соответствующей сферы в России.
В статье на основе актуальной практики ЕСПЧ анализируются подходы к сбору и оценке доказательств международными судами. Делается вывод о том, что существующая практика предельно гибкого отношения к доказыванию, использование разного рода презумпций и стандарта “beyond reasonable doubt” несет серьезные риски для системы международного правосудия, прежде всего при рассмотрении жалоб на массовые нарушения прав человека, в том числе в рамках межгосударственных дел. Решение возникших проблем возможно только в ходе диалога наднациональных и национальных юрисдикций, восприятие международными трибуналами подходов, давно выработанных национальными судами.
После кризиса 2008 года, начавшегося как глобальный финансовый кризис банковского сектора и превратившегося в бюджетный кризис в государствах – участниках Европейского Союза, стратегия спасения банков за счёт государственной помощи подверглась критике. Негативная оценка действий наднациональных и национальных властей связана с отсутствием координации действий по предотвращению последствий банкротства банков и их подразделений в различных странах и растратой бюджетных средств на компенсацию потерь недобросовестных менеджеров финансовых организаций. С целью стабилизации банковского сектора государств – участников ЕС было принято решение создать Европейский банковский союз.
Одной из основ Европейского банковского союза является санация и урегулирование несостоятельности финансовых институтов посредством новой стратегии – «bail-in», при которой в случае возникновения сложностей у банка потери компенсируются за счёт средств самого банка и его кредиторов. В рамках настоящей статьи рассматриваются достоинства и недостатки стратегии «bail-in», а также даётся анализ преимуществ и недочётов её предшественницы – стратегии “bail-out”. Актуальность поднимаемой проблемы обусловлена необходимостью анализа причин финансового кризиса 2008 года с целью предотвращения в дальнейшем их негативного воздействия на банковский сектор ЕС. Кроме того, сравнение достоинств и недостатков стратегий спасения банков, применяемых в ЕС, может быть полезно для целей их внедрения в банковское регулирование России. Основным методом, применяемым в исследовании, является
сравнительно-правовой. Наравне с ним использовались аналитический и эмпирический методы.
Статья содержит анализ различных точек зрения, представленных в зарубежной доктрине, относительно достоинств и недостатков стратегий спасения банков. В ней рассматриваются проблемы правового и экономического характера, связанные с оздоровлением банков и предотвращением их банкротства как в рамках одного государства, так и в нескольких странах. Статья разделена на две части, первая из которых посвящена анализу достоинств и недостатков стратегии «bail-out», а также детальному рассмотрению урегулирования несостоятельности банковской группы Fortis в рамках данной стратегии. Во второй части статьи рассматриваются достоинства и недостатки стратегии «bail-in», в том числе в процессе её имплементации в национальные системы государств – участников ЕС. В заключении делаются выводы относительно эффективности методов спасения банков в ЕС.
Автор обращается к трем мифам, на которых, как на трех китах, зиждется сложившийся в постсоветской России режим охраны интеллектуальной собственности, направленный на обслуживание интересов глобальных монополий в ущерб интересам развития российской экономики и общества, в том числе инновационных стартапов. Это мифы о легальной монополии, о великом стимуле и о добром иностранном инвесторе. Как показывает автор на материале многочисленных исследований и эмпирических данных, тезис о легальной монополии — не более чем риторический прием, позволяющий уйти от содержательной дискуссии о вредности антимонопольных иммунитетов для интеллектуальной собственности; интеллектуальные права не создают сами по себе стимулов для инновационной деятельности и в условиях отсутствия антимонопольных ограничений скорее ее сдерживают, а чрезмерно жесткий режим охраны интеллектуальной собственности отнюдь не способствует привлечению иностранных инвестиций, являясь благодатной почвой для получения дополнительных рентных доходов транснациональных компаний с населения развивающихся стран, тем самым снижая у них интерес к вложению в экономику таких стран.
В статье автор обращается к теме стандартов доказывания. Условно выделены три мифа, которые обычно связаны со стандартами доказывания. Изучая мифы, предлагается исследовать стандарты доказывания в зарубежном процессе. На основе проведенного исследования автор приходит к выводу, что этот институт стран общего права не дальше от истины, чем внутреннее убеждение, и не столь объективен, как его принято воспринимать.
В эпоху цифровой революции все острее встают вопросы правовой природы прав на цифровой контент и всечаще говорят о появлении новой категории гражданских прав. Автор, однако, считает, что с точки зрения практики цифровые права полезно разобрать сквозь призму классической дихотомии абсолютных и относительных прав, и проводит такой анализ на примере продукции широко известного производителя мобильных устройстви цифровых приложений к ним. В результате своих рассуждений автор приходит к выводу, что, несмотря на всю кажущуюся сложность, точку (критерий) разграничения абсолютных и относительных прав на цифровой контент все же можно определить: таковой является возможность распоряжения этим контентом без помощи контрагента по договору, который это право предоставил.
Ключевые слова: дихотомия абсолютных и относительных прав, цифровые права, цифровой контент, исключительные права
В статье автор на примере предлагаемых изменений в Федеральный закон «Об исполнительном производстве», устанавливающих возможность ограничения некоторых личных прав должников, анализирует актуальные проблемы правотворчества, направления развития законодательства об исполнительном производстве.
Как известно,современное гражданское законодательство позволяет учитывать фактор недобросовестного поведения и отказывать в защите прав,если лицо им злоупотребляет. Однако до сих пор спорным является вопрос, применимы ли последствия злоупотребления правом к случаям,когда причиной несвоевременного обращения в суд стали действия другой стороны. Авторы размышляют о том, как должен поступить суд,получивший заявление об истечении исковой давности от стороны,злонамеренно препятствовавшей реализации права истца на защиту.
В статье рассматривается проблема ответственности контролирующих лиц коммерческой корпорации перед кредиторами за принятие чрезмерного предпринимательского риска при угрозе несостоятельности. Применяя методы экономического анализа права, автор приходит к выводу, что в общем случае контролирующее лицо должно отвечать перед кредиторами должника только за те действия, которые совершаются им с намерением причинить вред кредиторам.