?
Макс Вебер и политическая теология Фридриха Наумана
В вебероведческой литературе уже отмечалось отсутствие серьезного интереса со стороны теологии к важнейшим положениям социологии религии Макса Вебера. Данная констатация может считаться парадоксальной с учетом того религиозно-теологического контекста, в котором формировался веберовский интеллектуальный проект социально-теоретической герменевтики феномена западного модерна. В первой части статьи реконструируется семейная и дружеская религиозная констелляция, во многом определившая понимание классиком социологии экзистенциальной значимости религиозных смыслов для отдельных групп людей современной эпохи. Указывается на близкие связи Вебера с рядом ведущих теологов Германии конца 19 – начала 20 века, оказавших заметное содержательное влияние на эвристику его сочинений. Во второй части работы фокус интереса смещается к многогранной фигуре Фридриха Наумана, который в качестве публичного интеллектуала и общественного деятеля проделал значительную эволюцию от протестантского пастора и теолога реакционно-охранительного толка до духовного и политического лидера немецких левых либералов. Показывается изначальная амбивалентность политико-религиозной ситуации в Германской империи 1880-1890-х годов, в рамках которой Ф. Науман пытался осуществить синтез христианства и социализма. Дается краткий обзор взглядов молодого теолога и социального активиста, постепенно превращавшегося в заметную фигуру в немецкой публицистике и политике. Третья часть статьи посвящена встрече двух мыслителей – судьбоносной как для Вебера, так и для Наумана. Подчеркивается радикальный поворот в мировоззрении уже известного религиозного теоретика и практика, отказавшегося под мощным влиянием личности и аргументации великого социолога не только от многих своих прежних представлений, но и от пасторского сана. В заключение делаются выводы о парадигматическом характере наумановской идейно-политической динамики для значительной части немецких интеллектуалов начала 20 века. Гегелевское по духу принятие Науманом вслед за Вебером модерного национального государства как высшей ценности интерпретируется как самосбывающийся диагноз эпохе кризисного модерна в преддверии катастрофы Первой мировой войны.