«В России с журналистикой серьезные проблемы»

1 ноября гостем клуба «Креативный класс», действующего на отделении культурологии ВШЭ,  стал итальянский журналист и документалист, корреспондент The Sunday Times в Москве Марк Франкетти.

Видеозапись

Марк Франкетти  впервые приехал в Москву в 1997 году, чтобы, как он сам говорит, попробовать и понять, будет ли работа здесь ему интересна. С тех пор он остается штатным корреспондентом The Sunday Times в российской столице, что, однако, не мешает ему периодически превращаться в корреспондента военного. На счету Франкетти бесчисленные командировки на Северный Кавказ, репортажи о второй чеченской войне, войне в Афганистане, конфликте вокруг Косово, работа бок о бок с американскими солдатами в Ираке.

Демонстрируя фотографии из своего иракского «альбома», Марк Франкетти заметил, что приглашение журналистов «пожить» на войне фактически на общих с солдатами основаниях является обычной практикой современной американской армии, которой неплохо было бы поучиться российским военным. В нулевые годы на Северном Кавказе журналистам, особенно иностранным, стало работать совсем тяжело. Опасаясь, «как бы чего не вышло», российские власти перекрыли информационный поток с мест боевых  действий, что больно ударило по имиджу России в ходе войны с Грузией в 2008 году. Пока российская армия блокировала доступ иностранных журналистов к месту боевых действий, Михаил Саакашвили организовал что-то вроде пресс-центра в Гори. Получилось, что на эту войну западные журналисты «глядели» с грузинской стороны. Стоит ли удивляться «истерической» реакции Запада на конфликт? Марк Франкетти вспоминает, как его редактор на английском телевидении предложил срочно снимать фильм о том, на кого Россия нападет следом — «видимо, на Украину»?

Избавления от стереотипов «холодной войны» не произошло, считает Франкетти. По следам российско-грузинских событий он предложил BBC сделать необычный фильм — показать, а что же нынешняя Россия, точнее, Кремль, думает о Западе? Слово было предоставлено только российским официальным лицам и персонажам, к ним приближенным (в частности, Никите Михалкову). На вопрос одной из студенток Вышки, не ведут ли такие «однобокие» фильмы к еще большему искажению образа России, ведь далеко не все россияне согласны с кремлевским официозом, Франкетти ответил: «Я знаю, что Россия — это не Кремль, но моей целью было донести до английских зрителей именно позицию Кремля. Ваш упрек напомнил мне о том, как я снимал фильм о каморре в Неаполе. Ко мне тогда подходили многие неаполитанцы и возмущенно говорили: "Зачем ты это делаешь? Неаполь — не только мафия". Конечно, не только. Но я-то делал фильм именно о каморре».

Уверен Марк Франкетти и в том, что журналист не может упускать случая сделать репортаж или интервью, если ему представляется доступ к самым одиозным и зловещим личностям современности. Личное отношение даже к самым отвратительным террористам нужно в такой ситуации оставлять в стороне, так как задача журналиста — информировать, а не давать оценку. На Северном Кавказе Франкетти доводилось встречаться со многими боевиками, в том числе с Шамилем Басаевым. С цензурой и серьезными попытками давления Франкетти в России не сталкивался, хотя один сигнал недовольства его публикациями на кавказскую тему получил, когда российскую визу ему продлили не на год, как обычно, а только на полгода.

Возможно, наиболее остро моральная дилемма, связанная с пресловутым «предоставлением трибуны террористам», проявилась во время освещения Марком Франкетти теракта на Дубровке (за свои репортажи Марк затем получит премию British Press Award). Франкетти и Анна Политковская были первыми журналистами, оказавшимися в захваченном театральном центре, в руках Франкетти была еще и телекамера, на которую он записал «обращение» лидера террористов Бараева. Все это стало возможным случайно, благодаря личным контактам итальянского журналиста. Причем согласие на запись дали и спецслужбы — им было важно получить хоть какие-то сведения о численности, составе и расположении террористов в культурном центре.

Вообще личные связи — главный ресурс журналиста, тем более иностранного, полагает Марк Франкетти. Поэтому так важно сохранять чистоплотность. «Ты можешь делать о них критические материалы, но люди, с которыми ты общаешься, должны знать, что ты честен и пишешь так, потому что ты так думаешь, а не потому, что тебе кто-то заплатил», — подчеркнул Франкетти.

«В России с журналистикой серьезные проблемы» — слишком часто ее мешают с пиаром и пропагандой, особенно в ходе избирательных кампаний. И многие талантливые российские журналисты расплачиваются за это своей репутацией. «Сергей Доренко и Евгений Киселев — очень хорошие пропагандисты, но назвать их журналистами я не могу, — говорит Франкетти и добавляет: — Если вам нужны деньги, идите в пиар, а не в журналистику».

Впрочем, проблема ангажированности прессы не сугубо российская. Итальянский премьер-министр Сильвио Берлускони, например, официально владеет крупнейшей в Италии медиакорпорацией — такое открытое слияние власти и СМИ кажется Марку Франкетти немыслимым даже в России. «Берлускони — это Ходорковский, Гусинский и Березовский в одном флаконе, в России он бы давно уже сидел», — иронично заметил журналист.

Самой жесткой и беспощадной является английская пресса, и местные политики и бизнесмены давно «приучены» к тому, что их деятельность будет рассматриваться под микроскопом. Хотя недавний скандал с изданием News of the World, сотрудники которого прослушивали частные разговоры, сильно ударил по британской медиа-индустрии.

Россия, по наблюдениям Франкетти, становится все менее интересной зарубежной публике. Если, конечно, речь не идет о катастрофах, терактах или перемене мест в Кремле. Кстати, возвращение Владимира Путина на пост президента в этом плане смотрится выигрышно — загадочная фигура Путина, по словам Франкетти, привлекает на Западе гораздо больше внимания, чем «серый» Медведев.

В Москве Марк Франкетти живет уже четырнадцать лет, здесь он обзавелся семьей, и все-таки от российской столицы с ее спешкой, агрессивностью и «понтами», он нередко устает. Зато научился многое понимать в пресловутой «особости» русского пути. Например, каждый день из окон своей квартиры он имеет возможность наблюдать за «спектаклем», разворачивающимся на Кутузовском проспекте, когда тысячи автомашин замирают в ожидании высочайших кортежей. «По-моему, эта картина — самая точная иллюстрация того, что есть власть в России», — констатирует Франкетти.

По просьбе студентов Марку Франкетти пришлось заглянуть в будущее, в котором новые технологии уничтожили прессу, какой мы ее знаем. Но журналист не отчаивается — себя Франкетти рассматривает в качестве производителя контента, а качественный контент будет востребован независимо от формы его подачи. В отличие от многих коллег, не торопится Франкетти «запутаться» в социальных сетях — ему не интересны обезличенные мнения: «Если к вам в троллейбусе подойдет сумасшедший и начнет без умолку болтать, как вы поступите? Правильно, будете его игнорировать. Так зачем же тогда интересоваться его мнением в интернете?».

Ну а всех, кто выбирает для себя журналистскую профессию, Марк Франкетти призывает следовать двум главным журналистским заветам. Первый уже упоминался — быть честным. А второй столь ясен, что не требует перевода на русский язык — to be pain in the ass.

 

Олег Серегин, Новостная служба портала ВШЭ

Фото Никиты Бензорука